Раздавался звон и лязг скрещенных шпаг, ноги в чулках мягко передвигались взад и вперед по упругой траве, противники наклонялись и изгибались, распрямлялись, отступали назад и делали выпады…

Атакующие удары отражались, но не всегда бесследно. Вскоре, несмотря на прохладное утро, противники покрылись потом и их волосы выбились из-под стягивающих лент. У обоих рубашки сделались красными от ран. Пока это были лишь неглубокие царапины, но любая ошибка приводила к ранению.

Противники сражались молча под звон металла, стараясь не упустить из виду глаза и руку со шпагой соперника. Их движения сменялись с необычайной быстротой. При этом оба знали, что рискуют споткнуться.

Карри усилил напор, и Родгар, неловко парировав выпад, получил еще одну рану, на этот раз в плечо. Карри готов был повторить выпад, метя в сердце, но Родгару чудом удалось сохранить равновесие и отбить атакующую шпагу в сторону.

Оба отступили назад, тяжело дыша и обливаясь потом, затем снова сошлись. Развязка приближалась. Родгар парировал еще один хитроумный выпад и, с трудом сохраняя равновесие, вонзил кончик шпаги в грудь Карри пониже ребер, но недостаточно глубоко, чтобы поразить его насмерть и даже нанести серьезную рану. Карри инстинктивно отпрянул, прижав руку к груди, и толпа затаила дыхание.

Вероятно, все подумали, что он смертельно ранен.

Возможно, Карри подумал то же самое.

Родгар еще одним легким ударом нанес укол ему в бедро, так что кровь брызнула на траву. Карри попытался принять боевую стойку, но шпага Родгара вонзилась ему в левое плечо, минуя незащищенное сердце.

Это была тяжелая рана. Карри был жив, но уже не мог держать шпагу в левой руке.

Побледневший Брайт наблюдал за происходящим. Все вокруг зааплодировали, как будто это была сцена из знаменитой оперы.

Карри, получив передышку, поднял упавшее оружие правой рукой и попытался продолжить бой, но Родгар разоружил его несколькими точными движениями. Его шпага уткнулась в грудь противника. Тяжело дыша, он сказал:

— Полагаю, теперь вы… будете петь… совсем другие песни и не так фальшиво?

В глазах Карри вспыхнула ярость — ярость человека, который считал себя непобедимым и который в конце концов потерпел поражение.

— К черту пение. Леди Честити Уэр была и остается шлюхой…

Он умер мгновенно от укола в сердце, больше не успев проронить ни слова.

Родгар выдернул шпагу из бездыханного тела, и тогда не спеша подошел врач, чтобы подтвердить кончину. Никто из ошеломленных друзей Карри не двинулся с места и не стал оплакивать убитого. Затем в толпе послышались возбужденные голоса, словно из клетки внезапно вырвалась стая птиц.

Родгар обвел взглядом собравшихся.

— Джентльмены, — сказал он, и мгновенно наступила тишина, — как вы слышали, сэр Эндрю Карри пытался опорочить имя известной дамы и тем самым нанес оскорбление не только моей семье, но и нашему всемилостивейшему монарху и его жене. Король и королева приняли леди Честити Реймор при дворе как добродетельную женщину, а их мнение, надеюсь, никто не станет оспаривать.

После некоторой паузы толпа одобрительно загудела и послышались возгласы:

— Верно! Боже, храни короля! Проклятие тому, кто позорит его!

Дружки Карри, беспокойно озираясь, быстро ретировались.

Люди окружили Родгара, поздравляя с победой. Фетлер помог хозяину надеть жилет и камзол.

— Ты действительно так сильно вымотался, как кажется? — спросил Брайт.

Родгар сделал большой глоток воды из фляжки. Это была чистейшая вода, которую он ежедневно набирал из родника среди известняковых холмов.

— Карри был хорошим фехтовальщиком, но, видимо, не мог по достоинству оценить противника.

Братья сели в карету, лакей устроился напротив, и они двинулись к Маллорен-Хаусу.

— У тебя есть серьезные раны?

— Нет, только царапины.

— Надеюсь, его шпага не была отравленной.

Родгар скривил губы.

— Перестань выдумывать.

— От этого негодяя всего можно ожидать…

Когда они прибыли в Маллорен-Хаус, он последовал за Родгаром наверх в великолепные покои. Брайт знал, что в доме были превосходно вышколенные многочисленные слуги, которые могут позаботиться о маркизе, однако не желал оставить брата. Родгар вопросительно приподнял брови, но промолчал, снимая испорченную рубашку. На теле действительно были только незначительные порезы и царапины. Самым существенным оказался порез на плече, да и тот не слишком глубокий.

Брайт вспомнил о недавнем разговоре.

— Как ты думаешь, — сказал он, — это был случайный человек или здесь кроется заговор?

Оставшись в одном белье, Родгар начал мыться.

— Если это заговор, то, полагаю, они предпримут новую попытку. Интересно какую.

— Черт побери, ты ведь не можешь постоянно ожидать нападения.

— Как я могу, по-твоему, предотвратить его? Мне тоже не нравится все это. Лучше иметь дело с открытым врагом. — Родгар насухо вытерся и распорядился насчет одежды. — Ты ведь занимался математикой и должен знать, что одной точки недостаточно, чтобы определить местоположение объекта в пространстве, и лишь три точки дают полное представление.

— В следующий раз это может быть яд или выстрел из пистолета в темноте.

Родгар сел на стул, чтобы явившийся брадобрей мог перебинтовать рану на плече.

— Мне остается только защищаться.

— Но это не выход из положения…

— Боже, избавь меня от забот родственников! — Родгар резко повернулся к брату. — Ничего особенного не произошло, и нет причины так волноваться, Брайт.

Брадобрей терпеливо продолжал свое дело.

Разговор начал принимать нужное для Брайта направление.

— Обстоятельства изменились, — сказал он, возвращая брату кольцо с рубиновой печаткой. — Привыкнув к своему спокойному образу жизни, я с ужасом подумал о перспективе возложить на себя твои обязанности.

— Я постараюсь уберечь тебя от такой участи, поскольку ты еще не созрел для этого.

— И Фрэнсиса тоже сможешь уберечь? — Брайт имел в виду своего маленького сына.

Родгар молча надел кольцо, затем покосился на свое перевязанное плечо и в конце концов утвердительно кивнул. Брадобрей что-то тихо сказал хозяину и, когда тот повернулся к нему, начал брить его.

Брайт стиснул зубы. Он давно хотел поговорить о том, что Родгару следовало бы жениться и родить сына, наследника, но тот упорно избегал этой темы. Поскольку мать Родгара сошла с ума, он решил не продолжать род с испорченной кровью, считая, что один из его единокровных братьев от другой матери мог бы продолжить род Маллоренов.