так хорошо знали друг друга, что инстинктивно находили верный путь к примирению. Мы чувствовали, когда нужно поговорить, а когда лучше промолчать, когда следует попросить прощения — ну, как это обычно бывает у родителей с детьми.

Но когда вместо троих нас стало четверо, причем новенький нес в себе столько злости и горечи, сколько не наберется во всех остальных вместе взятых, равновесие рассыпалось в прах. Я то и дело слышал, как мама с папой перешептываются, потихоньку обсуждая Сэма. Их улыбки сделались неискренними. Похоже, все их мысли и разговоры вращались исключительно вокруг моего двоюродного брата и его попыток приспособиться к новой жизни без матери.

Рядом с этой огромной страшной трагедией мои повседневные проблемы вдруг начали казаться мелкими и незначительными.

А Сэм получил весьма ценный урок: оказывается, став сиротой, обретаешь власть над окружающими. Лучший способ справиться с болью — передать ее другим. В присутствии моих родителей двоюродный братец угрюмо молчал. А как только мы оказывались одни, он принимался доводить меня.

Однажды мы сидели у телевизора, и Сэм увидел в окно, как папа моет машину перед крыльцом.

— Что такое с этим типом? — пробормотал он себе под нос, но так, чтобы я услышал.

Я сделал ошибку — ответил ему.

— Ты про моего папу?

— Вечно что-то чистит, прибирает, подметает. У него что, проблемы с психикой?

Я вперился взглядом в экран, изо всех сил стараясь не дать ему втянуть меня в ссору.

Сэм повернулся ко мне:

— Ты веришь в переселение душ?

Я пожал плечами.

— Я тут подумал: может, твой папка в прошлой жизни был дворецким? Или судомойкой…

Я стиснул зубы и промолчал.

— А вот мой папка даже не знает, что такое уборка, — неожиданно заявил Сэм. — Он такой классный, я даже не могу тебе о нем рассказать. Тебя от одного рассказа сдует на фиг. Твои мозги не смогут этого вместить.

Я молча смотрел прямо перед собой.

— Ты не поверишь, как мы с ним веселились, — хмыкнул Сэм и покачал головой. — Да-а, вот он-то настоящий отец, ясно тебе?

Я молча встал, вышел из комнаты, потом из дома и подошел к папе. Я не так уж обожаю мыть машину, но только таким способом я мог показать Сэму, как я отношусь к своему отцу.

— У меня уже нет сил это терпеть, — сказал я папе.

— Он успокоится, когда начнет ходить в школу.

Я застонал:

— Неужели он будет учиться со мной в одном классе? Пап, это будет просто кошмар!

Папа окинул взглядом машину, держа губку в руке, и произнес слова, от которых у меня каждый раз падало сердце:

— Возможно, пора познакомить Сэма с твоими друзьями.

Тайрон Шерман

Мы были в парке, на обычном месте у сарая, ждали знаменитого американского кузена нашего Мэтта.

Он опаздывал. Мэтт сказал, он всегда опаздывает.

— Может, его и вовсе не существует, — сказал Джейк. — Может, Мэтт его просто выдумал.

— Если бы, — сказал Мэтт.

Время шло. Джейк стукал футбольным мячом об стенку сарая. Мы с Мэттом глазели по сторонам, как тысячу раз до того. Здесь была наша территория. Пусть это просто укромный уголок на детской площадке, но мы втроем уже лет пять здесь обретаемся. Сначала мы прятались под навесом от дождя, если он вдруг начинал лить, пока мы качались на качелях или съезжали с горки. А теперь мы просто приходили сюда посидеть и поболтать. Иногда родители детишек, игравших на площадке, косились на нас, проходя мимо по дороге к общественному туалету, но нам было наплевать. Это был наш личный уголок.

Когда мы были еще совсем маленькие, мы в шутку называли себя бандой «Сараи». Название так и прилипло.

— Прибыли, — неожиданно произнес Мэтт.

Я посмотрел в ту же сторону, куда и он.

У входа в парк показался невысокий мальчишка с длинными волосами.

— Это он? — спросил я. — Щуплый какой-то.

— И волосатый, — прибавил Джейк.

— Я же вам говорил, — сказал Мэтт. — Он хиппи.

— По-моему, больше похож на девчонку, — сказал Джейк.

Мэтт засмеялся:

— Не, ты погоди!

Мэтью

Он шел к нам вразвалочку, футболка, джинсы и светлые волосы развевались на ходу, так что он стал похож на кораблик, идущий под всеми парусами. Подойдя к нам, он притормозил, сунул руки в карманы.

— Ну чо, как дела? — спросил он, одарив нас одной из своих нечастых улыбок. — Я — Сэм Лопес.

Тайрон и Джейк что-то промямлили вместо приветствия.

— Стало-ть, это и есть знаменитый сарай.

Сэм расселся на скамейке и огляделся вокруг. Я ожидал очередного фирменного презрительного отзыва, но он одобрительно прищелкнул языком:

— А тут ништяк.

— Нам нравится, — холодно ответил я.

— Ну, и чо тут делается?

— Да ничего особенного, — сказал Тайрон.

— Играешь в футбол? — спросил Джейк. Сэм глянул на мяч, лежащий у ног Джейка.

— Соккер? В Штатах это игра для девчонок.

— Это потому, что в Штатах в нее играть не умеют.

Джейк с силой пнул мяч об стенку.

— Умели бы, если б захотели. — Сэм протянул руку, взял мобильник Тайрона и небрежно продолжил его игру, нажимая на кнопки большим пальцем. — Но дело в том, что мы предпочитаем настоящий футбол — американский. — Сэм вернул мобильник хозяину. — На, держи, ты уже на следующем уровне, — бросил он через плечо.

Он встал, поплевал на руки и поймал мяч, отскочивший от стенки. Подержал секунду-другую, потом резко перевернул. На мгновение, прежде чем упасть, мяч завис, приклеившись к его ладони.

— Глянь-ка. — Сэм встал перед Джейком, разминая плечи расслабленными круговыми движениями. — Вот что такое футбол.

Он пригнулся, уперся руками в колени, посмотрел налево, направо.

— Два! Пять! Девять! Шесть!

Он выкрикивал цифры так громко, что мамашки на детской площадке начали оглядываться.

И вдруг Сэм сорвался с места и понесся по асфальту, словно в танце, отталкивая плечом воображаемых игроков, полуобернулся, принимая длинный пас, промчался еще несколько метров, проскочил мимо детских качелей и подпрыгнул, будто бы торжествующе подбрасывая мяч высоко в воздух.

— Тачдаун! — заорал он. — Победа-а-а!

Он заплясал вдоль металлической ограды, запрокинув голову, бешено дрыгая руками и ногами, точно свихнувшийся волосатый гоблин.

Мы расхохотались. А как еще можно было на это реагировать?

— Псих ненормальный, — сказал Джейк.

— С какой планеты он свалился? — сказал Тайрон.

Сэм снова подошел к нам и плюхнулся на скамейку, тяжело дыша.

— Вот это называется футбол, — сказал он. — Ну, с мячом, конечно, получается еще лучше.

Джейк покачал головой:

— Ты просто чокнутый янки.

— Это ты еще не видел чокнутых. — Сэм вытер нос рукавом.

Миссис