его под руку. Кажется, полжизни прошло, пока мы втроем стояли, и смотрели друг на друга, и не находили слов.

Первой заговорила Таша. Она спросила меня:

— Какие проблемы?

Я повернулась и бросилась бежать, пулей вылетела в двери и скрылась в ночи. Я ненавидела Ташу, ненавидела себя, но больше всего я ненавидела Марка Крамера. Сказать по правде, я ненавидела всех мальчишек на свете.

Если подумать, пожалуй, это все-таки имеет некоторое отношение к нашей истории.

Мэтью

Следующие несколько дней мы показывали Сэму окрестности — как он выражался, «округу», а Сэм рассказывал нам, как он жил в Америке. По его рассказам выходило, что он целыми днями гонял с приятелями на мотороллерах, дрался со всеми подряд, а по ночам смотрел из-за кулис рок-концерты, в которых участвовала его драгоценная мамочка.

Мы слушали и старательно делали вид, будто на нас это не производит ровно никакого впечатления. Раньше мы считали, что слишком круты для мелких стычек в парке, на улицах, на школьном дворе. Мы были довольно хулиганистые, и учителя время от времени жаловались родителям на наше поведение.

Но Сэм, если верить его россказням хотя бы наполовину, был по части хулиганства совсем в другой лиге. Нам за ним было не угнаться, да, если честно, даже и не хотелось. В Сан-Диего парни из его шайки смеха ради воровали вещи в магазинах. Угоняли машины, ходили с ножами. Устраивали массовые драки с другими шайками, прямо как в кино. Были на учете в полиции.

Чем больше мы слушали про шальную жизнь Сэма и его приятелей, тем неуютнее себя с ним чувствовали. Или он отчаянный врун, или мелкий уголовник. В любом случае у него явно проблемы, а нам и своих проблем хватало, чтобы еще ввязываться в его неприятности. Все это было еще до скандала в закусочной «У Билла Бургера».

Билл Бургер

Будь моя воля, я бы вообще запретил детей в возрасте от двенадцати до восемнадцати. От них одни неприятности, особенно от мальчишек.

Особенно от этих мальчишек.

Мэтью

Сидели мы, значит, в кафе, которое называется «У Билла Бургера», и тут Джейк стал рассказывать про своего папу. Мистер Смайли в последнее время часто пропускал встречи с Джейком, и было похоже, что в ближайшем будущем отец и сын станут встречаться еще реже.

Третьего дня вечером, когда мистер Смайли возвращался домой после делового ужина, его машину остановила полиция. Его заставили подышать в трубочку, обнаружили следы алкоголя и всю ночь продержали в полицейском участке.

Я заметил, что, пока мы ахали да охали, сочувствуя Джейку, Сэм как-то непривычно примолк. Он глазел по сторонам, барабанил пальцами по пластиковому столику, как будто история про папу Джейка ну ни капельки его не интересует.

И вдруг ни с того ни с сего спрашивает:

— А что у вас тут бывает, если поймают за рулем в нетрезвом виде? В тюрягу сажают или что?

Я сказал:

— У мистера Смайли могут отобрать права на какое-то время.

— А без машины папа не сможет приезжать встречаться со мной, — прибавил Джейк несчастным голосом.

Сэм шмыгнул носом:

— Ой, я сейчас заплачу!

Мы в удивлении уставились на него. Он откинулся на спинку стула и взмахнул руками.

— Ну подумайте сами, тоже мне, горе великое! — сказал Сэм. — Джейков старикан переночевал в кутузке, и ему на какое-то время запретили водить машину. Делов-то!

Джейк перегнулся через столик.

— Эй, ты, не наглей! Это не шутка.

— А кто шутит? — Сэм запустил руку в волосы Джейка и дернул явно хамским жестом. — Знаешь, Джейк, если ты думаешь, что меня колышут проблемы твоего папочки, то ты меня с кем-то спутал!

— Сэм, полегче! — сказал Тайрон.

Но Сэм все смотрел в упор на Джейка, глаза в глаза.

— Видишь ли, когда у человека папка полжизни провел за решеткой и сейчас еще сидит, несколько часов в «обезьяннике»… — Он пожал плечами. — Мое сердце не разобьется от этой мысли.

— Ого! — изумился Тайрон. — А что твой папа сделал?

Сэм снова пожал плечами.

— Мокруха — вот что он сделал. Попал по-крупному. Когда я родился, у него было несколько ночных клубов. Он занимался разными вещами — ну, может, не совсем законными. Однажды они с партнером поссорились. С партнером случилась неприятность — кто-то его пристукнул. А повесили все на папку. Я же говорю — мокруха.

Ну вот, опять. Каждый раз, как с кем-нибудь из нас случается что-то драматическое, Сэм ухитряется выдать нечто еще покруче, пострашнее, еще драматичнее…

— Это… — Тайрон мужественно пытался подобрать слова. А какие тут слова, когда ты вдруг узнаешь, что у одного из твоих приятелей отец сидит в тюрьме за убийство? — Это… В смысле… Это же ужасно!

— Что делать, такая жизнь, пацаны. — Сэм шумно потянул газировку через соломинку. — Я не видел своего старика с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Иногда мамуля рассказывала кое-что про его очередные нелады с законом. Еще шутила, мол, последние известия о Катастрофе.

— О катастрофе? — переспросил Тайрон.

— Его так зовут. По-настоящему его имя Тони, но у него столько было в жизни всяких передряг, что все его называют Катастрофой — Катастрофа Лопес.

Сэм произнес это с гордостью.

Наступила пауза. И тут Джейк, который перед этим все молчал, снова заговорил.

— Катастрофа, — сказал он, и я понял по его лицу, что он все еще злится на Сэма за то, что тот сказал про его отца. — Интересное имя, правда?

Сэм насторожился:

— Что значит — интересное?

Джейк захохотал:

— У него, небось, есть еще два брата — ЧеПэ и ДэТэПэ!

Сэм вскрикнул от ярости. Никто не успел ничего сделать. Сэм вскочил с места, раскидав пластиковые стаканчики, и давай колошматить Джейка по лицу прямо через стол.

— Не смей разевать пасть на моего папку! — вопил он. — Еще слово вякнешь — сдохнешь!

Тут подскочил Билл, толстый, вечно потный управляющий этой забегаловкой, и оттащил Сэма от Джейка. Не обращая внимания на крики и ругань американца, он поволок его к двери и вышвырнул вон из кафе, словно тощую, драную, бездомную кошку. Потом закрыл дверь и снова подошел к нашему столу.

Уперся мясистыми кулачищами в стол, посмотрел на нас сверху вниз.

— Вы, трое, как ваши фамилии? — спросил он.

— Смит, — сказал Тайрон. — У нас у всех фамилия Смит.

Билл на минуту задумался, как будто размышлял, что делать дальше. Решительно подошел к двери и распахнул ее.

— Выметайтесь. — Он мотнул головой, указывая нам выход. — И больше не приходите,