Закрутив волосы жгутом, запихнула их под шапку, чтоб не мешались. Принялась за работу. Медленно, но уверенно, я расчистила путь на свободу.

Вылезла наружу, разогревая замершее тело. Сделала вывод, что нужно заняться пробежкой. Согреюсь и разомнусь. Да и может, быстрее к людям выйду. Дав себе такую заметку, попробовала бежать. Но получалось всего лишь перескакивать от сугроба к сугробу. В мои кроссовки уже набилось куча снега. Если сегодня не выйду к людям, то ничем хорошим для меня это не закончиться.

С такими не радостными мыслями, пробиралась вперед по моим ощущениям около часа. Вывалилась на дорогу, я обессиленно упала на землю. И тут же чуть не попала под копыта коня.

– Тпру-у! – прокричал мужской голос.

Приподнявшись на локтях, я посмотрела на приближающегося деда. На голове шапка ушанка, высокий с седой бородой. Смотрел на меня удивленно своими серыми глазами, уперев руки в бока в самошитых добротных рукавицах. Одет он был в телогрейку, застегнутую на деревянные пуговицы, а обут в высокие, чем-то похожие на охотничьи сапоги.

– Ты откуда здесь такой взялся? – спросил он меня.

– Оттуда, – махнула на лес.

– Потерялся? – закивала головой. – Беда! Наверно от обоза какого-нибудь отстал? – опять спросил он меня.

– Нет, – помотала я головой, пытаясь встань на замерзших ногах.

– Ох, из дому выгнали ироды! – сделал вывод он, помогая мне встать. – Совсем замерз и такой молоденький. Пойдем, у нас с бабкой отогреешься, – причитал он.

Залезла на повозку, нагруженную какими то тюками. И пристроилась между двумя большими мешками, прячась от ветра. Дед же пихнул мне под нос флягу. Я же так пить хотела, что с удовольствием глотнула и сразу закашлялась. Дед только посмеивался, смотря на меня с доброй улыбкой.

Меня приняли за парня. Ну может так и лучше. Разузнаю подробней, где я оказалась. А то что-то гложут меня сомнения. Нет у нас рядом с Москвой таких мест. Но такого не может быть. Или может? Ладно, что гадать, на месте разберусь.

Вот за такими размышлениями, мы и подъехали к частоколу деревни. Высокий, в три человеческих роста. От удивления я аж рот открыла.

– Агей, Мытрай. Отворяй ворота,– крикнул дед, сложив руки рупором.

Выглянула со своего места, я увидела, как со скрипом и натугой отворились ворота. К нам вышел статный мужик, видно сразу военный. Он был высокого роста, с прямой спиной и развернутыми плечами. Руку держал на рукояти меча.... Меча? Я аж икнула от удивления.

Мужичок же повернулся ко мне и стал меня рассматривать своими темными карими глазами. Подняв в удивлении свои рыжие кустистые брови, он повернулся к деду.

– Лукьян, а это кто? – спросил он удивленно.

– Внук по сестре моей почившей Лады, – откашлявшись, сказал дед.

– А звать его как? – подозрительно спросил воин.

– Алекс, – тихо проговорила я, находясь в ступоре от происходящего.

– Странное имя! – нахмурившись, проговорил Мытрай. – Ну да ладно поезжайте, вон уже паренек посинел от холода.

И тронув коня, мы поехали по дороге довольно просторной улочки. Дома были из горизонтальных бревенчатых венцов – рядов, связанных по углам врубками. Улочками была с несколькими разветвлениями. Приехав почти до конца дороги, мы свернули направо, где стояло всего пару домов. Остановившись у одного из них, дед Лукьян помог мне слезть с телеги.

– Эй, Фирса, встречай мужа с гостем, – громко крикнул дед.

Тихо отворилась дверь в доме, и к нам на встречу выбежала пожилая женщина, небольшого роста, на ее плечах был наспех накинутый пуховый платок. Живыми зелеными глазами она окинула нас взглядом и ахнула.

– Батюшки! – и схватив меня за руку, потянула в дом.

Войдя в большую просторную комнату, я осмотрелась. Здесь были прикрепленные к стенам широкие лавки, полки, посудный шкаф. У широких лавок стоял большой дубовый стол. Недалеко была печь, она создавала атмосферу уюта и домашнего очага. Сбоку была расположена лавка-лежанка, прикрытая цветастой шторкой, загораживая отдыхающих от любопытных взоров.

От созерцания меня отвлекла хозяйка. Она потянула меня к печи, усаживая на лавку-лежанку. Я же скинула капюшон, и стянула перчатки с озябших пальцев.

– Пей! – сказала хозяйка, сунув мне чашку с вкусно пахнущим бульоном.

На запах отреагировал мой желудок, громко поддерживая хозяйку дома. Сделав пару глотков бульона, я начала отогреваться и меня начало трясти. Сделав над собой усилие, я допила все до конца. От горячего и от тепла печи, меня разморило и начало колотить. Мои зубы стали отбивать чечетку. Жар разлился по всем окоченелым мышцам. На мое тело навалилась усталость и веки стали опускаться. Фирса стащила с меня обувь и помогла лечь на подушку. Меня заботливо укутали одеялом и прикрыли шторку, скрывая себя от внешнего мира. Сквозь пелену сна, я услышала тихий разговор.

– Кто это? – тихо спрашивала хозяйка мужа.

– Не знаю Фирсочка. Он вывалился на дорогу из лесу, прям под копыта коня. Еле успел остановить упряжь, – тяжко вздохнул дед. – Жинка моя люба, из разговора понял, что его выкинули одного в лесу. Он чуть не замерз там в смерть. Ты же видела синий он весь.

– У него жар Лукьян, надо звать знахарку, – беспокойно сказала Фирса.

Дальше провалилась в беспамятство. Я просыпалась, меня чем-то поили, и приговаривали, что сильная, что поправлюсь. И я уплывала назад в темноту. Но в какой-то момент все изменилось. Ко мне навстречу из темноты шел тигр. Он с особой грацией ставил свои лапы. Его движения были плавны, ловки, быстры, он словно хищник, шел к своей добыче, ступая бесшумно и аккуратно.

Но он был немного другой. На его лбу горел ярко-алый символ. И глаза его были лазурно-голубые. Он с интересом повернул на бок голову и посмотрел на меня с интересом. Я же в страхе попятилась. Он не довольно рыкнул и присел, готовясь к прыжку. Я же испугалась, как никогда