желающих поклониться Мне. Ты бы стоял один, а не в окружении толпы, которая, не будь ты духом, затоптала бы тебя под собой и вытерла о тебя ноги. Если ты говоришь, что они погасли и охладели в вере, то зачем тогда просишь быть справедливым? Это все потому, что твоя власть слабеет с каждым днем, ведь каждый из них должен выучиться на собственных ошибках, а ты не имеешь власти не над одним из них. Ты бессилен – раздался с небес гром.

Дьявола как затрясло. Его только что ткнули носом в собственную грязь, будто котенка. Любые его козни заканчивались поражением. Ему казалось, что порой именно он одерживает победу, переманивая людей на свою сторону. Но все оказывалось ложью. Камень под ним стал нагреваться, словно он готов был низвергнуться сквозь землю в тот же миг.

– Не я придумывал различные варианты, как они бы могли друг друга уничтожать! Не моя идея была создания различных вирусов, не моя идея была подсказать мысль создания атомной бомбы и не я развязываю между ними конфликты, которые продолжаются столетиями. Напомню, что не моя была идея топить их, словно щенят, и не моя идея была смешать их языками, может они и стали расходиться по Земле, но теперь им всего мало, они норовят захватить, украсть, убить и не только. Так что основу для их поляризации и дифференциации заложил вовсе не я.... – только и успел он сказать, как капюшон сдуло потоком сильного ветра.

– Знай свое место. Если бы не твои козни, они бы существовали как их прародители, но ты решил вмешаться в их жизнь, раз и навсегда разрушив тот уклад, который был между нами. Уж, не забыл ли ты, что радугу с неба Я посылаю как знак того, что между нами есть уговор, который Я помню3 – сказав это, гром стих, а ветер прекратил дуть. Свет вмиг погас, погрузив демона во мрак ночного града.

– Посмотрим, что вы скажете на этот ход – прошептал нечистый и растворился в воздухе. Мелькали дома, деревья, фонари, люди, ближе к рассвету он приблизился к светлому домишке, окрашенному в ярко-желтый цвет. Это был перинатальный центр в Бурсе, один из лучших центров для родов в Турции. Тень скользнула вверх по лестнице и устремилась в родильное отделение. Здесь из операционных доносились крики, сначала кричали матери, затем младенцы. Проскользнув дальше, тень очутилась в комнате с грудничками, которые были под наблюдением врачей, детишки с отклонениями, недоношенные, дети наркозависимых, малыши с очень маленьким весом и другие. Нечистый замер над одним из стеклянных боксов, который защищал ребенка от вредных факторов окружающей среды. Хищные глаза изучающе уставились на маленькое дите, из под плаща показалась рука, которая нависла над головкой грудничка.

– Не получится – послышался откуда-то юный голос. Дьявол обернулся и увидел мальчика лет восьми, который стоял и смотрел на него, не боясь.

– Это еще почему? – возмутился он.

– Они невинны, чисты. Пока что ты никак не можешь им навредить – ответил спокойно мальчик.

– Ты еще кто такой? Откуда взялся? – проскрежетал сатана сквозь зубы.

– Я Окан. Окан Улсун – представился мальчик.

– Кто? А.... – вспомнил тот. Абсолютная память позволила вернуть те воспоминания, когда он еще несколько лет назад поссорил любящую пару Улсунов, его гордостью в этом деле было то, что в результате скандала матери пришлось избавиться от ребенка. И вот теперь перед ним стоял этот оборванец, душа которого столь же бессмертна, сколько и он сам.

– Как же, помню, помню. Зачем сюда пришел, чего дома не сидится? – спросил демон, скривив морду в фальшивой улыбке.

– Здесь лежит мой брат. С ним все хорошо, вот пришел посмотреть, как врачи стараются из последних сил сохранить этим детям жизни. А ты зачем тут? – задал паренек ответный вопрос.

– По делам… – только и произнесли недовольно трясущиеся губы.

– Тебе здесь не стоит оставаться, кто-нибудь может тебя заметить – сказал мальчик.

– Ты же прекрасно знаешь, что я невидим для них, как и ты – не желал продолжать он разговор.

– А ты можешь стать видимым? – поинтересовался мальчик.

– Да, но на это уходит много сил – ответил демон.

– Почему тогда ты не появляешься на людях? – спросил Окан.

– Потому что в этом случае люди испугаются и побегут молиться Богу, не хватало мне появляться перед этими маловерными, чтобы они поверили по-настоящему. Они вот-вот готовы признать, что мир возник из неживой материи, как вода породила человека, который выбрался на сушу и еще несколько лет бегал по земле с рыбьими хвостом и чешуей. Осталось лишь немного их утвердить в этом деле и хоть на один шаг приблизится к правлению этим бренным миром – произнес он.

– Ты не устал? – спросил мальчик.

– Ты, видимо, забыл, что я дух, который не знает ни усталости, ни голода – отмахнулся дьявол.

– А у тебя есть друзья? – поинтересовался Окан.

– Нет, они мне не нужны. Друзья могут тебя подвезти, предать или занять твое место. А я себя вижу единственным царем на этой Земле – произнес дьявол.

– И где ты правишь? – спросил Окан.

– Это не важно – огрызнулся дьявол. Его уже достаточно замучил этот непонятный разговор. Он посмотрел на младенца под собой, затем на мальчика, затем снова на младенца. Грузные веки опустились. Он простер руки над контейнером и стал бормотать что-то себе под нос.

– Зря – услышал демон детский голос. Руки жгло, на порядок сильнее, чем обычно, сосредоточиться мешал яркий свет, который был виден сквозь закрытые веки. Что-то явно выходило из под контроля. В один момент ударная волна отбросила растворившуюся тень за стеклянную перегородку в стене позади.

– Гра! Рах! – ругалась тень.

– А я предупреждал – раздался знакомый голос Окана.

– Лучше уйди малец, не то хуже будет! – шипел враг рода человеческого.

– Ты столько лет не знал, что не можешь подходить к младенцам? – поинтересовался мальчик.

– Ты невыносим! – заскрежетал зубами тот и растворился в миг. Спустившись глубоко под землю, люцифер стал зализывать раны, его на самом деле знатно потрепала та штука, которую он хотел сломать. К тому же собственную гордыню терзал мальчишка, перед которым он так глупо опозорился. Теперь его осенила мысль, он же мог подговорить кого-нибудь, шепнуть на ухо такую вещь, от которой бы умалишенный, псих или маньяк пробрался в родильный дом и сделал все в точности, как он сказал бы. Но злость так затуманила разум, что хотелось все сделать именно здесь и сейчас, а главное самому. Ему нравилось подначивать, провоцировать людей