благо вражьих кукловодов:

«Бендера, Крым, Голодомор», —

Двух кровных братьев слышен ор,

Итог: наш дом – тюрьма народов.

Я призываю мыслить здраво,

За ясный разум лишь радею!

Всем провокаторам – расправа!

Мы знаем, что имеем право,

Сражаться насмерть за Идею!

Единство – вектор новой эры,

Оно, как кол в груди врагов.

За Род оправданы все меры,

Пусть знают гордые манеры

И силу братских кулаков!

© Алексей Тот-Самый. Февраль 2014

Брянск (позитивный вариант)

В глуши таинственных лесов, сквозь вязь болот,

Где хищный вой в ночи уносится к луне,

Где славной веет стариной, как в сладком сне,

Где время преданно хранит Руси оплот.

Через лугов простор, медвежьи берлоги,

И лабиринт поросших партизанских троп

Ведут извилисто на Брянщину дороги,

По зною летнему, зимою сквозь сугроб.

Меж деревень, где ветхих изб пейзаж немой,

Застыл на фоне ярко-красного заката,

Полей простор, что скрашен дивной краской злата,

Несётся поезд из Москвы к себе домой.

В нём мчится путник, очарованный тем краем,

Что расположен на сплетении границ,

Он шлёт салют летящим мимо птичьим стаям,

Гостеприимству добрых провинциальных лиц.

Вот Брянск-Орловский замелькал в окне вагона,

Встречает гостя приграничный Русский град,

И день погожий, несомненно, тоже рад,

Бодрит приятно свежесть местного озона.

Из недр памяти всплывают, как на фото,

Пейзажи местности, чарующие глаз,

Струной на сердце взята радостная нота,

Воспоминаний в голове большой запас!

Здесь каждый шаг – очередное приключенье:

Куда-то вдаль глядит сурово Пересвет,

А с ним Баян, им в ратном деле равных нет,

Пред взором гостя встало вдруг Десны теченье.

В Смоленских землях та река берёт истоки,

Направив русло через Брянские леса,

Болва и Снежеть – неизменные притоки,

Лелеет душу многолетняя краса!

В музее-парке имени А. К. Толстого,

Стоит величественно старый Брянский волк,

Сквозь тьму веков свирепый хищник не умолк,

Напоминает о себе скульптурой снова!

Рисует память перед гостем безустанно,

Цепочкой яркою пейзаж знакомых мест:

Под небом ясным, как гостеприимный жест,

Расположилась Партизанская Поляна!

Внутри лесов, как часть незыблемой Природы,

Землянок сыростью напомнит о войне —

Как в схватке страшной меж собой сошлись народы,

От духа мужества мурашки по спине!

Гость вспоминает посиделки близ оврага,

Внутри которого травой порос пустырь,

Рисует память чудный Свенский монастарь,

К его окрестностям неистовая тяга!

Усадьба Тютчева осенним листопадом

Покрыта вся, как одеялом золотым,

Как страж времён дубрава вековая рядом,

Уходит в вечность от костров по небу дым.

Шагает путник по известному маршруту,

Идёт уверенно: вот площадь Партизан…

– Ну здравствуй, Бежица! Бессмертия курган!

И цель всё ближе, ближе каждую минуту!

Знакомый двор. Звонок в заветную квартиру,

Рукопожатие. Друзьям большой привет!

Эх, как давно здесь не был, сколько зим и лет,

Дебрянск минуя, колесил по всему миру.

И вновь, простором восхищают те края,

В какие путника нередко заносило,

Как догадались, этим путником был я,

Город-герой, меня дурманит его сила!

Идём до «Линии» двором наперерез,

Знакомых личностей встречая по дороге,

Несут навстречу приключениям нас ноги,

Ну а вокруг шумит сурово Брянский лес…

© Алексей Тот-Самый. 11–15 мая 2015

Брянск (юморной вариант)

В глубинку Русскую, где спиртом горло жжёт,

Где пьяный крик в ночи летит из хриплых уст,

Где брачным ложем может быть цветущий куст,

Где время преданно устои бережёт.

Через могучее цунами перегара,

Задворок тёмных, огородов лабиринт,

Где под ногами вино-водочная тара,

А на башке от пьяных драк намотан бинт.

Меж деревень, где очумелые старухи,

Наводят порчу на непрошеных гостей,

Где криминал сплошной в эфире новостей,

Несётся «Паристый Иван» в края разрухи.

В нём мчится путник, ощущая всем нутром,

Как его печень тихо молит о пощаде,

Он шлёт салют в окне рыгающему дяде,

Что, дав лишка, расположился под кустом.

Вот Брянск-Орловский – бродят смрадные цыгане,

Встречает гостя полицейских хмурый взгляд,

Ведь москвичи, известно, провинциальных злят,

Их цель одна – лишь побывать в твоём кармане.

Из недр памяти идёт поток туманный:

Застолье в сауне, в маршрутке синий Стас,

Как на крыльце, штаны спустив, балдеет Банный,

У «ЦУМа» носится без башни Водолаз!

Здесь каждый шаг – очередное приключенье:

На «Р.К.Б.» в очередях и стар, и мал,

Тот жизнь не видел, кто в бараках не бывал,

Уносит мусор быстро вдаль Десны теченье.

С земель Смоленских в той реке плывут бутылки,

Дебрянск помоев добавляет от души,

И с берегов летят тарелки, ложки, вилки,

Что в супермаркетах купили за гроши.

А в привокзальном парке у аттракционов,

Как в море кит, Макс Банный плюхнулся в фонтан,

Туда спикировал он как аэроплан,

Он под прицелом камер сотни телефонов.

Рисует память перед гостем скоротечно

Всю цепь событий и знакомых мест пейзаж:

Просторный клуб, на «Фаберже» где был кураж,

И бились в слэме туши пьяные беспечно.

Близ клуба сквер, а в нём заветная скамейка,

Что, о забравшей всех свинье, напомнит вновь,

В потёмках весело звучал призыв: «Налей-ка!»

Но морда сальная сполна попила кровь.

Гость вспоминает, как душевно у оврага,

За разговорами раздавлен был пузырь,

В кустах три тела помнит Свенский монастарь,

Перед глазами – спуск штанов, процесс, бумага!

Зовёт и манит «Велес» яркими огнями,

В нём можно кинуть за бородку модный бренд,

Вдруг в память лезет стадион и матч легенд,

Что лицезрел гость как-то с местными парнями.

Шагает дальше, цель уже, как на ладони,

Дворы сменяет быстро площадь Партизан…

Вокруг лютые лица, как на «строгой» зоне,

– Ну здравствуй, Бежица! А вот и