опущены жалюзи. Похоже у хозяина пунктик на занавешенные окна. И снова я отмечаю, что здесь чисто, даже в раковине нет грязной посуды. Меня это чересчур удивляет.

Парень усаживает меня на стул, достаёт из холодильника бутылку водки, ставит передо мной рюмку и наливает.

— Пей. Ты наверняка промёрзла до костей, — он нависает надо мной.

— Я не пью. И вообще как можно согреться холодной водкой? — отодвигаю от себя рюмку. — Можно чаю? — смотрю на него снизу вверх.

Его рот напряжённо сжат, он смотрит на мою грудь, и я вдруг понимаю почему. Через тонкую блузку выпирают мои затвердевшие от холода соски. Я тут же обхватываю себя руками, чтобы скрыть это зрелище, а на моих щеках расплывается румянец смущения.

Ярый откашливается и машет рукой на шкафчики:

— Если найдешь, он весь твой. — С этими словами он выливает водку в раковину и сразу моет рюмку. Ещё раз, взглянув на меня, выходит из кухни. Я остаюсь одна. Решаю не рыскать в чужих шкафах, а просто наливаю себе в стакан воды из электрического чайника. Обойдусь как-нибудь без чая.

Осторожно ступая, возвращаюсь в комнату. Ярый стоит возле шкафа, разглядывая его содержимое, на нём только брюки. Я разглядываю его. У него рельефное тело, кубики пресса и мощные бицепсы. Он наверняка занимается каким-то видом спорта. На груди слева вижу тату: это чёрная птица, орёл или что-то в этом роде. Её крылья замерли во взмахе, взгляд сосредоточен куда-то вниз, клюв приоткрыт, а когтистые лапы растопырены. До меня доходит: она охотится, надвигается на свою добычу и вот-вот схватит её. Красивая татуировка. Мне кажется, она что-то значит. Думаю, эта птица и есть сам Ярый. Становится жутко интересно, чем занимается этот мрачный тип. На вид ему лет двадцать пять, так что вряд ли он где-то учится.

— Как твоё имя? — вопрос слетает с моих губ раньше, чем я хотела его задать.

— Зови меня Ярый, — парень вскидывает на меня взгляд.

— Так к тебе пусть обращаются твои дружки-бандиты, — на удивление чувствую себя смелее, чем раньше. Этот парень кажется мне порядочным, не смотря на свой вид и компанию, в которой я его видела.

Он хмыкает и, шлёпая босыми ногами о паркет, подходит ко мне вплотную. Смотрит сверху вниз, так как выше меня почти на целую голову.

— Стас, — его дыхание обжигает моё лицо, и я снова краснею.

— Я — Ася. Ну, то есть Настя. Анастасия, — робко, запинаясь, представляюсь ему.

— Это тебе, Ася, — он делает ударение на моё имя, словно говоря, что именно так он и будет отныне меня называть, и протягивает футболку. — Я жутко устал и хочу спать.

Стас снимает брюки и забирается на диван под одеяло, оставляя рядом с собой место для меня.

— Мы будем спать на одном диване? — мой голос дрожит. Об этом я не подумала и теперь почти готова смыться отсюда. Лучше уж переночевать на лестнице, чем в одной постели с непонятно кем.

— Другого здесь нет, — замечает он. — Не нравится, можешь вернуться на лестницу. — Он закладывает руки за голову и закрывает глаза.

Немного подумав, я всё-таки решаюсь остаться и присоединиться к нему, но сначала хочу умыться, а заодно и переодеться в предоставленную футболку.

В ванной комнате царит такая же чистота, как и везде. Помещение довольно просторное, хотя в нём есть всё, что нужно. Душевая кабина, раковина, два шкафчика, один под раковиной, другой над ней, стиральная машинка и даже унитаз. Интересно, а что тогда скрывается за другой дверью, если санузел совмещён?

«Ну, и зачем тебе эта информация?!», — упрекаю себя и быстро переодеваюсь. Нижнее белье естественно оставляю, даже задумываюсь о том, чтобы и колготки не снимать, но всё же освобождаюсь от них.

Смотрю на себя в зеркало. Та ещё красотка! Кожа бледная, а нос красный от холода. Большие серые глаза тоже красные, да и тушь слегка потекла, видимо я умудрилась разреветься, причём, даже не заметив этого. Я умываю лицо тёплой водой, смывая остатки косметики, и беру единственное здесь полотенце, оно пахнет мужским ароматом. Это полотенце Стаса. Вдыхаю этот слегка терпкий запах и ощущаю в животе некоторое волнение. «Этого ещё не хватало!» Тут же возвращаю полотенце на место.

Мои светлые длинные волосы спутались от ветра, и я пытаюсь расчесать их своей же пятернёй, потому что не вижу ни одной расчёски. Я уже заметила, что на раковине лежит только одна зубная щётка опять же чёрного цвета, но любопытство пересиливает, и я заглядываю в шкафчик. Ничего необычного: только мужские средства личного пользования. Никаких прокладок, косметики и того, что может принадлежать девушке Стаса. Сама не понимаю почему, но это меня радует. «Этого ещё не хватало!» Раздраженно фыркаю, захлопываю дверцу и встряхиваю головой, прогоняя накатывающее чувство наваждения.

Тихонько крадусь обратно в комнату. Стас спит, и я не хочу его будить. Торшер всё ещё включён, но я не решаюсь погасить свет, и оставляю всё, как есть. Пробираюсь под одеяло, натягиваю его до самого носа, я и вправду жутко замёрзла. В попытке согреться пытаюсь подтянуть к себе ноги и случайно касаюсь коленками голых ног Стаса.

— Твою мать! — он подскакивает в постели и сонно моргая, смотрит на меня сверху вниз. — Ты будто ледышка!

— Извини, — пищу я, отодвигаясь как можно дальше от него.

Что-то, ворча себе под нос, Стас снова устраивается на своём месте и одним резким движением притягивает меня к себе, прижимая спиной к своему животу.

— Бляяяять, Ася, — шипит он, когда наши тела соприкасаются. — От твоей холодной задницы у меня яйца сводит.

От его слов волна смущения окатывает меня с головы до ног, к горлу подступает комок дурацких слез. Я не привыкла к таким словечкам, да и к прижимающимся голым парням вообще-то тоже.

— Лежи тихо, — командует он, когда я пытаюсь освободиться от его хватки и отодвинуться. — Тебе нужно согреться, — добавляет уже гораздо мягче, и я перестаю сопротивляться. — Я же сказал, что не трону тебя. Ты не в моём вкусе, — его горячее дыхание обдаёт мою макушку. — Мне нравятся девочки, которые знают своё дело, а ты явно девственница, — слышу улыбку в его голосе.