Я официально числюсь менеджером, но выполняю широкий круг поручений, часто самых неожиданных. Мне очень хорошо платят, и я уже купила себе новую большую четырехкомнатную квартиру, в которой сейчас идет ремонт. Я просто не говорила об этом Стасу… Я – обеспеченная женщина, и мне не нужны деньги Верещагиных. Стас об этом знал. И, пожалуй, даже Маргарита Станиславовна это поняла. Но я для нее все равно была из другой социальной среды. Хотя сама-то – дочка ювелира, в советские времена отсидевшего десять лет за хищение социалистической собственности, а потом промышлявшего подпольно, в частности переплавляя уезжающим евреям золото в уголки чемоданов, а потом закрашивая их серой краской «под металл».

Но теперь Маргарита Станиславовна – законная жена главы «Ювелирного дома Верещагиных», а я – менеджер в русском представительстве швейцарской адвокатской конторы «Швайнштайгер и сыновья». И претендентка на ее единственного сына. То есть бывшая претендентка…

Он теперь женится на Катерине.

Я не хотела брать комплект с изумрудами, но Стас настоял. Я была в странном состоянии – часть произносимых им слов не слышала, другая часть до меня не доходила. Мне было физически плохо. Я предполагала, что наши отношения когда-нибудь закончатся – раз они до сих пор не привели к браку, но я не предполагала, что так. Я не думала, что он когда-то приедет ко мне объявлять о своей скорой женитьбе.

– Уходи, Стас, – выдавила я из себя. – Пожалуйста, уходи.

– Полина, может, через год, даже через полгода или пару месяцев…

– Нет. Не звони мне больше.

– Я понимаю, что сейчас ты на меня обижена, но…

Я встала, прошла к входной двери и распахнула ее настежь, скрестила руки на груди и посмотрела на Стаса. Хорошо хоть не разревелась. Научили меня в фирме держать лицо при любых обстоятельствах!

– Я все-таки буду звонить, – сказал Стас и ушел. Комплект остался у меня.

Конечно, я поревела, потом выпила коньячку и, к своему удивлению, довольно быстро заснула.

Утром меня к себе в кабинет позвал мамин муж, который у нас в фирме возглавляет детективное направление по России. Мы с ним тоже познакомились в Швейцарии, как и со Стасом, и с Катериной Урюпиной, и с друзьями Стаса, и с подругами Катерины, и с младшим Швайнштайгером, возглавляющим теперь адвокатскую контору «Швайнштайгер и сыновья», и русским ушлым адвокатом, возглавляющим представительство швейцарской адвокатской конторы в России.

После окончания языковых курсов я прожила в Швейцарии еще полгода – стажировалась в адвокатской конторе, чтобы в дальнейшем трудиться в ее представительстве в России. Швайнштайгеру был нужен человек с русским языком, также знающий еще как минимум английский и немецкий. Французский стал милым дополнением. Моего швейцарского начальника совершенно не волновало, что мне на момент начала работы на него едва исполнилось восемнадцать лет, что у меня нет никаких дипломов, кроме свидетельства о прохождении годичного языкового курса в языковой лаборатории, что я – миниатюрная блондинка ростом всего сто пятьдесят девять сантиметров.

– Полина, ты говоришь на четырех языках, ты способна работать с раннего утра до позднего вечера. У тебя за год не было ни одного полноценного выходного. Ты выдержала. Честно говоря, я не знаю никого другого, кто смог бы это сделать. Ты за год выучила два языка. Ты на них говоришь! Мы сейчас разговариваем на немецком. За полгода стажировки ты научишься оформлять документы так, как требуется нам. Тебя обучат еще кое-каким полезным навыкам.

– Если бы вы предложили мне остаться работать в Швейцарии – это одно дело, но в России меня не будут воспринимать серьезно!

– А мне как раз это и надо! – широко улыбнулся Швайнштайгер и любовно погладил свое пивное брюшко. – Ты же будешь выполнять много конфиденциальных поручений! А с тобой, с такой маленькой и вроде безобидной, скорее будут откровенничать – или что-то говорить при тебе, не воспринимая тебя всерьез! И пусть не воспринимают!

Швайнштайгер немного помолчал и добавил с серьезным выражением лица:

– А вообще то, как тебя воспринимают, зависит только от тебя самой, Полина. Как ты себя поставишь. Но в нашей работе побыть актрисой иногда очень полезно. За это наши клиенты платят нам большие деньги. Отсутствие диплома не бери в голову. В твоем родном городе финские фирмы вели борьбу за женщину с десятью классами образования, но знающую финский как родной (отец – финн из обрусевших) и обладающую потрясающими, видимо природными, деловыми качествами. Она сделала головокружительную карьеру, возглавляла русское представительство одной крупной финской фирмы, сейчас трудится в другой, и еще несколько стоят в очередь. А у тебя четыре языка, Полина! Выносливость, жизненная энергия, желание работать и пробиться в жизни. Это твой шанс.

Я сомневалась, что за меня когда-либо будут вести борьбу швейцарские или какие-то еще фирмы, но пока других предложений все равно не поступало. Тут же мне конкретно говорили, что от меня требуется, и предлагали за это очень хорошие деньги.

Во время полугодовой стажировки мне уже не приходилось работать официанткой за стол и кров. Фирма сняла мне маленькую уютную квартирку, но за питание платить приходилось самой и готовить самой. Правда, утром я только пила кофе с круассаном, который разогревала в микроволновке, днем обедала в ближайшем к офису кафе с другими сотрудниками фирмы, ну а вечером… Вечером я себя баловала. Тем более работала я в офисе всего восемь часов, а потом добровольно занималась дома. Я ведь понимала, что должна освоить максимально возможное количество вещей! Но дома (на съемной квартире) я лежала на диване, а не бегала между столиками в кафе.

Примерно через два месяца моей стажировки в фирме появился Борис Петрович Семенов, в дальнейшем возглавивший детективное направление в русском представительстве и сочетавшийся законным браком с моей мамой. Его какими-то одним им известными путями нашли частные детективы, работающие на Швайнштайгера лично. Борис Петрович много лет трудился простым оперативником, но больше в органах оставаться не смог. Он был патологически честным человеком. Его уважали воры, которых он ловил, его в районе знали чуть ли не все граждане, но он никак не вписывался в новую систему отношений, подразумевающую дачу взяток. От него ушла жена – так как «этот дурак» не мог нормально обеспечивать семью, и перебралась к одному из бывших начальников Бориса Петровича. Начальник покинул органы «по собственному желанию» и в скором времени возглавил службу безопасности одного крупного банка. Если бы «собственного желания» не было, было бы возбуждено уголовное дело, а так все договорились – этот тип умел договариваться, а также всегда брал и давал вышестоящим, которые и прикрыли его в тот раз.

После увольнения из органов Бориса Петровича сразу же пригласили в частное детективное агентство – для работы, которую он прекрасно знал. В детективном агентстве имелись другие люди, которые умели давать взятки и точно знали, кому и сколько нужно давать. Борис Петрович не запил – ни в один из сложных периодов своей жизни. Когда ему было плохо, он надевал спортивный костюм и шел бегать в парк, а потом еще захаживал в спортзал бить грушу, вероятно, представляя на месте груши чью-то наглую морду.