– Кать, ты чего? – опешили они, сидя на полу и испуганно на меня глядя.

Я возвышалась над ними и тряслась от ненависти. Никак не могла справиться с собой. Парни видели, в каком я состоянии. Они сидели неподвижно, сжавшись от страха.

– Вы почему так… вы за кого меня принимаете… вы… как вы посмели?! – бормотала я.

– Да мы что… мы ничего… – начал оправдываться один из них.

– Так, просто хотели… поразвлечься, – сорвавшимся фальцетом добавил второй. – Ты ведь уже вон какая вымахала… И все у тебя…

Он добавил фразу про мои анатомические особенности оформившейся девушки. И это решило дело. С каким же наслаждением я их избивала! Я пинала их ногами, таскала за волосы, царапала лица. Странно, что они не сопротивлялись. Но я пришла в такое исступление, что перестала себя контролировать. Я бы их убила, если бы не вмешались Ира и ее друг. На шум они примчались в гостиную и оттащили меня. «Жертвы» воспользовались моментом и сбежали. Ира смотрела на меня испуганно, словно видела впервые. Но на ее вопросы я отвечать не стала. Затем по двору поползли слухи о моей якобы неадекватности. Я понимала, что это постарались «жертвы» в отместку мне. Парни ходили с царапинами на лице и синяками, и если я случайно встречала кого-то из них, то он старался убраться с моего пути. После окончания новогодних каникул я заметила, как изменилось ко мне отношение одноклассников. Парни обходили меня стороной. Но после этого происшествия я и сама не хотела с ними общаться. Невыносимое отвращение к представителям мужского пола овладело мной. Я все никак не могла забыть, как эти двое лезли ко мне, их липкие руки, мокрые губы и затуманенные глаза. Если любовь имела такое физическое воплощение, то я не желала ее испытывать! Именно так я тогда и думала. Странно, что Ира приняла сторону «жертв». Она тоже стала игнорировать меня, постоянно шушукалась за моей спиной с одноклассницами, те смотрели на меня с опаской. Конечно, я могла бы объяснить ситуацию хотя бы девушкам. Но мне было так обидно из-за несправедливости всего происходящего, так противно обсуждать эту тему и что-то кому-то доказывать, что я молчала с гордым видом. И постепенно вокруг меня образовался некий вакуум. Со мной даже никто не хотел сидеть за одной партой. Однако я по-прежнему не шла ни на какое сближение с одноклассниками, не пыталась уладить конфликт. Я ненавидела и презирала их всех, скопом. И у меня не осталось друзей.

Именно тогда в класс пришла Анечка. Я сидела одна, одноклассники игнорировали. И то, что новенькая сразу уселась рядом со мной, обезоружило. Я видела, как на переменке Анечку отвела в сторону Ира и что-то начала шептать ей на ухо. Я презрительно усмехнулась и приготовилась к обороне. Но Анечка отшатнулась от Иры и глянула на нее с недоумением, потом что-то резко ей ответила. И я поняла, что она не из тех, кто слепо доверяет сплетням. Именно это решило дело. Мы стали дружить. Я взяла Анечку под свое крыло, никому не давала в обиду. Нас вначале дразнили, придумывали обидные прозвища типа «плюшка и ее изюминка», «хомяк и суслик», но я не обращала внимания. Аня первое время болезненно воспринимала такое отношение одноклассников, даже пыталась сблизиться с некоторыми девушками, уладить возникшее недоразумение, но ее отвергали, ведь она была моей подругой. А это словно клеймо. И Анечка скоро успокоилась и стала общаться только со мной.

– Пошли! – задорно предложила она, схватила меня за руку и потащила в торговый центр.

– Нет, нет, – бормотала я сквозь смех, но не сопротивлялась.

Мы оказались в магазине, я сняла с вешалки футболку, но она была с рисунком огромного ананаса на груди.

– Попроси с розой, – прошептала я подруге, так как сама терпеть не могла общаться с продавцами-консультантами.

Мне всегда казалось, что они смотрят на меня с затаенным пренебрежением и ехидством. И я ненавидела их хорошенькие мордашки с аккуратным «деловым» макияжем, стройные подтянутые фигуры и фальшивые улыбки. На их фоне моя полная фигура в обычно бесформенной одежде казалась мне еще уродливее, а обилие больших зеркал в магазинах одежды не позволяло забыть об этом ни на минуту. Анечка молча кивнула и направилась к продавщице. Та что-то раздраженно начала говорить ей, но моя милая подруга настаивала. Я наблюдала со стороны за их общением, которое становилось все напряженнее. Наконец, продавщица сдалась и пошла к витрине. Она нервно сдернула футболку с манекена и протянула ее Ане. Та заулыбалась и двинулась ко мне.

– Спасибо! – громко сказала я и с вызовом посмотрела на раскрасневшуюся продавщицу. – Хамка, – тихо добавила я. – Никто не хочет работать, им бы только клиентов обсуждать!

– Пошли в примерочную! – улыбнулась Анечка. – Кстати, вот отличные белые капри под эту футболку. И твой размер!

– Что ты! Денег нет! – испугалась я, но она уже сняла с вешалки брюки и подняла болтающуюся этикетку. – Кать, да они со скидкой!

В примерочной я натянула футболку и капри. Брюки были мне в самый раз, сидели отлично и, видимо, поэтому не полнили, хоть и были белыми. Но вот футболка оказалась на размер меньше моего. Она натянулась на груди и животе, роза с блестящими стразами исказилась и стала выглядеть не такой красивой. Анечка спросила из-за занавески, как дела. Я вышла в проход между кабинками. Она окинула мою фигуру задумчивым взглядом. Я повертелась перед ней.

– Может, каблучок? – предложила она. – Капри сидят отлично! Просто с твоими вьетнамками не смотрятся.

– Я же вам сразу сказала, что эта футболка не того размера и не подойдет вашей подруге! И зачем с манекена снимать заставили? – раздался недовольный голос продавщицы.

Мы обернулись. Она стояла в проходе и ехидно улыбалась. На ее лбу «красной строкой» бежало: «На такую корову нет одежды в нашем магазине».

– Беру! – решительно произнесла я и нырнула в кабинку.

– И правильно! – торжествующим тоном подхватила Анечка. И к моему удовольствию добавила холодным тоном: – А вам бы не мешало быть повежливее!

– Да я что? Я ничего! – залебезила продавщица.

– Вы знаете, кто мой папа?! – перешла в наступление Анечка.

Я как раз снимала капри, не выдержала и тихо рассмеялась. Аня мастерски умела нагонять страху на любой обслуживающий персонал именно этой фразой. Что-то такое было в ее голосе, что мгновенно приводило хамоватых сотрудников в чувство, и они начинали извиняться даже за то, чего не делали. Вот и сейчас продавщица на миг онемела, затем рассыпалась в извинениях и даже предложила нам по чашечке кофе.

– Спасибо! – сухо ответила Анечка. – Мы не пьем кофе, от него портится цвет лица да и зубная эмаль.

Я вышла из кабинки. Продавщица выхватила вещи из моих рук и двинулась к кассе.

– Ань, футболка-то, и правда, маловата мне, – прошептала я, доставая кошелек из сумочки. – И уж очень дорого она стоит! Капри точно возьму, скидка на них большая! Хотя… лето заканчивается, а они белые!

– И что? – ответила Анечка и вздернула брови. – Еще походишь. А футболка… ты же все равно собираешься худеть! Вот и будет стимул!