Если Илья поймет, что на машине приехала Илона, ничего она не выяснит. Значит, надо перепрятать то, что кто-то нашел. Тут неподалеку деревня, Илона отгонит машину туда, а сама вернется пешком. Дождется только, пока все затихнет. Надоест же когда-нибудь Илье кружить вокруг ее машины. А на рецепции он ничего не узнает, Илона заселилась по приезду, без брони. И паспорт еще не предъявляла.

Глава третья. Все чудесатее и чудесатее

Любопытство не порок. Раз двадцать Илона сказала себе эти слова. Потому что здравый смысл требовал бежать без оглядки. Зачем ей дела Ильи? Она же решила начать новую жизнь, где не будет старых врагов. Давно пора предъявить ультиматум Жетону и Муромцу и выйти из игры. Они ей, естественно, не поверят, решат, что таким образом она их бдительность усыпляет. Но Илона будет тверда. Если не отвечать на подначки и не отбивать клиентов, то через годик все затихнет. Смогла же она полгода почти никак себя не проявлять? Смогла. Илья заволновался. Купил ей кольцо. Зачем? Знал ведь, что она не примет его предложение.

Илона выдержала несколько часов, даже пару часиков поспала. Ее маленькая вылазка пройдет незамеченной. В пансионате ни одного окна не светилось. Дежурная горничная дремала в кресле в холле. Чистить машину от снега необязательно, глупо терять время и привлекать ненужное внимание. Как черепашка Илона проехала мимо джипов Муромцевых. Пусть считают, что она уехала. Настроение было забавное, как у маленького ребенка. Знает, что мама заругает, а все равно шалит, лезет за конфеткой.

Лесная дорога еще не успела стать непроходимой для автомобильчика Илоны, хотя снег повалил крупными хлопьями. В свете фар лес выглядел таинственным. Илона ахала, восхищаясь сказкой. Напевала песенку про зиму. На дорогу внезапно выскочил человек, прямо под колеса. Илона заорала и ударила по тормозам. Машину развернуло. Кто мог добровольно кинуться на верную смерть? Ведь горящие фары на прямой дороге даже в снегопад видно издалека. Испуганная Илона выскочила из машины, посмотреть, не задела ли она ненормального лесного чудика.

На дороге было пусто. Ей, что, почудилось? Или приснилось? Не зная, что думать, Илона заглянула под колеса. Не улетел же человек в сугроб? Так, что даже следов не осталось. Удара не было, она бы услышала. Сердце колотилось, по телу растекалась неприятная слабость. Надо бы радоваться, что самого плохого не произошло, никого не задавила, но Илоне, наоборот, стало тревожно. Догадаться, что она попытается уехать из пансионата, мог только один человек. Муромец.

Так и есть. Улыбающийся Илюха уже сидел в машине на пассажирском сиденье. Сграбастал ее телефон и шарился в фотках. Илона села за руль и пару минут наблюдала за безуспешными попытками Муромца найти то самое фото. Которое Илона показала Жетону. Илья умный, но, Илона тоже не первый день в их игре без правил. Телефон был другой и там сэлфи с ребенком не найти, хоть все папки на уши поставь и все удаленные снимки восстанови. Взять другой телефон ума у Илоны хватило.

— Несанкционированный обыск закончен? Выметайся!

— Давай я за руль сяду.

— С какой стати?

— Ну, просто. Тебе жалко, что ли?

Жалко Илоне не было, а вот удивительно, да. Тон у Илюхи был не наглый, отчасти просящий. Может, захотел ткнуть ее носом в неумение водить машину? Илона, ловко орудуя рулем и ручником, молниеносно развернула свой ярис в сторону пансионата. Илья присвистнул и посмотрел уважительно. Не зря Илона вопила на курсах по зимней безаварийной езде. Наверно, ради такого взгляда и пыхтела. Чтобы Илья не числил себя единственного в супер водилах, слез с пьедестала.

— Садись, порули, — насмешливо сказала Илона.

— С удовольствием. В таком лесу самое то себя гномиком ощутить в гномиковой машинке, — Илья выскочил на дорогу, а Илона перелезла на сиденье. Хлопать ушами не стоит, выйдешь из машины, а Муромец прыг за руль и был таков. Знаем, проходили. — Я бы не уехал без тебя. Зря ты так.

— Как?

— Как будто я тебе враг.

— А ты мне кто? Что вдруг изменилось, не пойму?

— Я тебе отец твоего ребенка. Сама сказала.

— Тю, дурачина. Это шутка была. А ты поверил?

— Поверил.

— Ты меня пугаешь, Муромец, — Илона специально назвала Илюху по кличке, чтобы пришел в себя. Вспомнил, что они вовсе не голубки, как их обозвал Жетон. — Ты зачем Павла Геннадьевича приволок? В одной машине вам тесно путешествовать?

— Он сам захотел. Поддержать меня. Я его не просил.

— Вроде ты уже большой мальчик, в штанишки не ходишь.

— Илка, хватит.

— Чего, хватит? — вот сейчас Илона встревожилась по-настоящему. Илья сам на себя не похож. Придуривается, как кретин. Неужели так на ребенка подпрыгнул? Вряд ли. Он и до этого известия был странным. — Мое вражеское имя в рамочке под стеклом в твоем кабинете висит?

— Нет. Это дурость была. Я снял.

— Снял? — даже ответить нечего на такое. — Повесь немедленно обратно!

— Не повешу. И вообще. Заканчиваем этот балаган.

— Это что значит?

— То и значит. Я тебе не враг. И ты мне тоже. На подставы больше не отвечаю. Хоть всех клиентов себе перемани. Сам подставы не устраиваю, — Илья аккуратно припарковал машину на то же самое место и выжидательно посмотрел на Илону. — Молчишь? Не веришь?

— Онемела, да.

— Хочешь клятву дам? На крови. Ножик есть у тебя? Или булавка.

— Слушай, это пошло. Мне твои клятвы без надобности.

— Ключи я себе заберу.

— А говорил без подстав. Зачем тогда ключи замылил?

— Ты девчонка шустрая, не хочу сюрпризов. Простая предосторожность. Завтра пойдем гулять в лес.

Шустрым себя показал Илья, обежал машину и подал Илоне руку. Илона колебалась, галантно, конечно. Только не многовато ли нового? И рамочку со стены снял, и руку подает, и услужливость демонстрирует. А предложение замуж? Что-то задумал. Не понимает Илона, к чему это все. Может, завтра Жетону позвонить? Если человек вдруг начинает себя вести не так, как вел предыдущие двадцать пять лет, это ведь очень подозрительно. Ненормально. Просто так люди не меняются. Не заболел ли Илья? Неизлечимо?

— Сладких тебе снов, Муромец, — в свой люкс Илона впускать Илью не собиралась. — Иди к себе. Достаточно с меня сегодня потрясений.

— А колыбельную спеть? Я готов.

— В другой раз, — сказала из вежливости, а Илья расценил как обещание. Точно, заболел. Или тридцатилетний рубеж так на мужиков влияет?

— Завтра?

— Нет.

— Послезавтра?

— Илья, мы не будем сейчас это обсуждать.

— Почему?

— Пока.

— Ты красивая. Очень. Колье тебе идет. Специально подбирал, чтоб под цвет твоих глаз.

— Все? — Илона