Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А после он устало лежал лицом к небу. Женщина сидела рядом, обняв колени.
— Я был неправ, — заговорил парень, — я пошутил. Мне кажется, что я никого любить не смогу… Когда нахожусь рядом с тобой, то ничего вокруг не замечаю, а просто любуюсь, восхищаюсь, горжусь тобой и твоей любовью. На земле есть семь чудес света, но есть еще одно, восьмое чудо, самое удивительное и прекрасное — это ты… Должен жениться, — повторил он, — но мне кажется, что между ею и мной будешь стоять ты… Я буду искать в ней тебя — и не находить… Я это знаю…
«Я ему мешаю, — думала женщина, — он из-за меня не женится. Удалюсь, зачем мешать?» Она медленно гладила руками лицо парня, долго держала пальцы на теплых его губах.
— А ты его любишь?
— Не знаю, — спокойно сказала женщина. — До тебя казалось, да. А теперь не знаю. Он меня любит. Это его ослепляет, и в мыслях он не допускает, что я могу ему изменить, любить другого. У нас в издательстве, где я работаю, знают, что я люблю тебя. Твою книгу для меня достала одна из девушек. Там, в шуме типографских машин, я думаю о тебе, по дороге в автобусе думаю о тебе… А муж наверняка думает, что я самая счастливая в мире женщина.
— Разведись, — просто сказал парень.
— А потом?
— Вместе поедем в другой город.
Женщина, конечно, понимала, что такого быть не может. Правда, он сейчас произносит эти слова, но быть так не может. Этого не может быть. «Между мною и им — целая пропасть, он этого сейчас не понимает». Женщина думала об этом, но сказала другое:
— Он без меня не может. Он инженер-нефтяник и работает в море, иногда неделями не приходит. Если шторм или срочная работа. Ты представляешь, в месяц пишет по десять — пятнадцать писем. Ты это представляешь? Подруги, наверное, завидуют, не понимая, что чужая жизнь всегда привлекательнее для других, но никто не знает, что там на самом деле. Одна из моих подруг правильно говорит, что чужая жизнь — это вроде как чужие окна, потому что, даже если там на подоконниках цветы, это еще не значит, что внутри рай… Я знаю, — добавила она, — он сойдет с ума… А дети… — женщина на мгновение замолкла. — Нет, больше встречаться не будем, это в последний раз.
Они были рядом, стояла полная тишина. А волны то ли ласкались, то ли тихо пели. И по всему горизонту раскинулось темное море, вся гладь его казалась пашней, и пашня сверкала от мерцания звезд. А луна, только что поднявшаяся с противоположной стороны моря, пробивала тропинку поверх черной пашни.
— Лучше бы мы не встретились, — нарушила тишину женщина. — Так легко было жить! Я много думала об этом. Зачем мы встретились? Помнишь нашу встречу в доме твоего друга? Когда мы были одни. Помнишь?
— Да.
— А потом я заплакала… Я же этого не хотела. Просто не понимала, что со мной происходит, я не была самой собой.
— Потом сели подальше друг от друга, — вспомнил парень. — Я тебя не держал, не задерживал, а ты все повторяла: «Пусти меня, лучше уйду» — и не уходила.
— Не могла. Если б могла, ушла бы. Не осталась. Казалось, что я многие годы искала тебя, а когда нашла, боялась сделать даже шаг — боялась потерять… Хотя во мне росло беспокойство, я чего-то опасалась, а чего именно — не понимала. Но не уходила. Сейчас я понимаю, что я боялась саму себя… Сегодняшнего дня… Если бы мы тогда расстались, было бы легче…
Парень молчал. Они долго гуляли, прислушиваясь к плеску воды. Волны шумно выкатывались на берег. Женщина посмотрела на часы.
— Поздно, — прошептала она. — Пошли… Сейчас придут домой из кино, нужно накормить его ужином.
Парень хмуро посмотрел на нее:
— Не обижайся… Кто должен накормить его?
Он снова с неистовством обнял женщину, поцеловал ее горячие непокорные губы. Чуть ранее парень написал на песке: «Я люблю тебя!» Поправляя волосы, она увидела, как волна накатила и унесла эту надпись. «Все в жизни так, — грустно сказала женщина. — Есть — и нету». Потом посмотрела в сторону моря. Но море было мирное, спокойное. Посмотрела на прибрежные гладкие камни, взглядом смерила берег, посмотрела на скалы. Все там было ей родное. Женщина смотрела печально, будто здесь прошла вся ее жизнь и теперь она навсегда расстается с этим.
По узкой каменистой дороге они стали подниматься к остановке автобуса. В воздухе кружились летучие мыши, резко опускались, чуть не касаясь их крыльями. Парень смотрел на этих полуптиц и думал о чайках. Белоснежные чайки, которые, наверное, находятся очень далеко, там, где солнечно, вдали, где море и небо сливаются на горизонте, где они парят и медленно кружат над синими водами.
— Ты сейчас думаешь о своих чайках, — сказала женщина. — Ты влюблен в чаек. Я это знаю. У тебя много стихов написано про чаек.
Парень внимательно посмотрел на женщину. В темноте ее волосы были черными, щеки смуглыми, все лицо было смуглым.
— Если я влюблен в чаек, значит, я влюблен в тебя. Ты похожа на красивую чайку, — улыбнулся он. — Ты моя смуглая чайка.
Правой рукой парень обнял женщину. Они поднялись по узкой тропинке, а когда показалась остановка, парень сказал:
— Я здесь постою, а ты иди, вдруг знакомые встретятся. — Он коснулся пальцами губ женщины. — Прощай. Я тебя никогда не забуду. Никогда-никогда.
Он думал о том, что порой приходится расстаться с той, которую безумно любишь, чтобы по-прежнему любить ее.
— Я тоже. Я тоже не забуду. Я не смогу тебя забыть, если даже захочу. Если даже очень захочу. Господи, каждый может видеть, как ты выглядишь, но не каждый может знать, что у тебя в душе. Поверь, бывают такие минуты, что не хочется жить, а хочется грустить, только грустить и плакать. Зачем я тебя полюбила, зачем, скажи, я люблю… — Голос женщины дрогнул, глаза застелили слезы. — Скажи, кому невыносимо тяжело — тому, кто уходит, или тому, от кого уходят?
— Тому, кто безумно любит.
— Я ухожу, мне безмерно тяжело, потому что безумно люблю тебя… Живи и помни. — Она
