мой сын и ближайший помощник, бесславно покинем расположение данного подразделения, — ответил на это Адам Вишневский со знанием дела. — Американцы имеют колоссальное влияние на наших политиков и в одну секунду сменят меня на более сговорчивого адмирала. Коннор Дэвис желает видеть рядом с собой послушных исполнителей, тех, кто не задает лишних вопросов, а слепо выполняет его приказы. Всякая оппозиция и иное мнение выжигаются этим страшным человеком безжалостно и очень быстро…

Мариуш молчал, внутри молодого человека происходила борьба между разумными доводами своего многоопытного отца, прошедшего за свою жизнь не только десятки военных кампаний, но и бесчисленное количество министерских и парламентских кабинетов, и буквально поклонением перед гением Коннора Дэвиса, являющегося для него чуть ли не идеалом политика и адмирала…

— Помнишь, что я тебе говорил вначале? — между тем продолжал Вишневский-старший. — Наша задача победить с минимальным для себя риском.

— Ты говоришь это так часто, что трудно это не запомнить…

— А чтобы у нас была возможность победить, мне нужно сохранить должность командующего, вот поэтому я ничего и не сказал Дэвису, более того, попытался сделать максимально счастливое лицо, когда тот объявлял мне о своем решении пустить 1-ый Коронный флот на фарш…

— Ладно, пусть так, — махнул рукой Мариуш Вишневский. — И всё в этом мире против нас. Но ведь у моего отца есть план действий, так? В чем же он заключается?

— Мы по-прежнему будем оставаться в авангарде, — сказал командующий, поднимаясь с кресла и подходя ближе к голограмме карты. — Но при этом сохраним доверенный нам космофлот и сделаем так, чтобы потери в кораблях у 1-го Коронного оказались минимальны… Этого вполне можно добиться, и первый наш бой, в котором участвовали вымпелы твоей дивизии это доказал, — Адам Вишневский движением пальцев вновь открыл вкладку с данными о потерях при битве за переход «Бессарабия-Таврида»…

— Смотри и гордись собой, сын, — пять кораблей московитов разорваны на осколки, и на большее, на что способны, так это тупо мешаться под ногами вновь прибывающих групп вторжения, — усмехнулся старик-командующий, указывая на безжизненные остовы погибших крейсеров и эсминцев 5-ой дивизии Хромцовой. — А главное, что ты при этом не потерял ни одного вымпела. Русские не так сильны, как хотят казаться, и у нас есть все шансы на победу малой кровью. Мы еще обыграем, и императора Константина, и Коннора Дэвиса, поверь моему слову… Клянусь, не будь я Адамом Вишневским, к генеральному сражению за «Тавриду» я сохраню все восемьдесят вымпелов своего флота!

— Пан-адмирал, на радарах группа кораблей 4-ой «легкой» дивизии, — прервал речь разгоряченного командующего, дежурный оператор с мостика «Короля Казимира».

— Это мои, возвращаются с охоты, — обрадованно воскликнул Мариуш Вишневский, подходя к монитору и перепроверяя данные сканеров. — Да, все точно, пять кораблей. А это значит, что «Баязет» уничтожен, и снова обошлось без потерь с нашей стороны! Только вот…

Мариуш нахмурился, не узнав на экране один из появившихся вымпелов.

— Это точно не мой, — задумчиво произнес молодой адмирал. — Да и остальные какие-то все побитые… Что же произошло?

— В составе группы находится тяжелый крейсер «Йорктаун» из 6-го космофлота АСР, — вторил ему, дежурный, озвучивая поступающую информацию.

— Тогда кораблей должно быть шесть… А где, черт возьми, «Мальборк»? — Мариуш неуверенно посмотрел на своего отца, у которого на лице уже играли желваки.

— Семьдесят девять, — все, что смог выдавить из себя старик, сжимая кулаки…

Глава 2

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: 21 миллион километров от перехода «Таврида — Бессарабия».

Борт тяжелого крейсера «Баязет».

Дата: 28 февраля 2215 года.

Вот так судьба, ни одна из четырех пуль, выпущенных в меня Штольцем не задела ни одного важного органа, вернее, вообще не заделала органов. Так сказать четыре попадания в голову — по итогу мозг не поврежден. Нет, шучу, контрольный в голову, слава Богу, сумасшедший капитан мне сделать не успел, пули прошли на вылет, практически по касательной, задев обе руки, бедро и одна чиркнула по ребрам. В общем, несмотря на то, что я в тот момент отключился, как девченка, по итогу все со мной было в порядке — медкапсула штопает такие дырки за несколько стандартных часов…

А вот моему противнику повезло куда меньше, точнее — максимально не повезло. Точно такая же очередь из автоматического пистолета прошила и капитана Штольца, только совершенно с другим результатом, все попадания в капитана оказались смертельными. Бедняга Штольц, не знаю, почему я называю его беднягой, но видимо сужу по конечному результату, так вот Штольц перед этим совсем слетел с катушек, набросившись на меня с саблей наперевес. О поединке между нами вы уже знаете и о его результатах тоже. Вот хоть убейте меня, не могу понять, почему капитан был в тот момент так агрессивен. Пока для меня это остается загадкой, надеюсь, разгадаю позже…

А пока я лежу в старой — доброй медицинской капсуле, кстати, капсулы явно не последнего поколения, какой-то обшарпанной, будто привезенной на корабль из какой-то колониальной поликлиники с захудалой планеты внешнего периметра. Аппаратура дребезжала и громко урчала коктейлем из физрастворов и лекарств, вливавшемся в меня как в бездонную бочку. На мою левую ноги и руки были наложены пластыри-контейнеры с регенерирующим раствором, а грудь сдавливала плотная повязка, отчего дышать было крайне трудно…

Однако на такие мелкие неудобства я сейчас особого внимания не обращал, так как был полностью сосредоточен на очаровательном объекте женского пола, ранее неизвестного мне имени и фамилии и красивого, как Афродита. Я, если честно, в первые минуты, как очнулся, абсолютно забыл, во-первых, что ранен, а во-вторых, о том, что вероятнее всего, по негативной реакции на меня офицеров с «Баязета» там на мостике, где мы дрались со Штольцем, я по-прежнему нахожусь во враждебной среде. В том, что я на «Баязете» сомнений не было никаких, у меня на «Одиноком» не могло быть таких старых регенерирующих капсул, да и медотсек свой я узнал бы из тысячи…

Однако улыбка девушки в летном комбинезоне, с черными волосами, склонившейся надо мной, говорила совершенно об обратном.

— Не переживайте, господин контр-адмирал, рядом со мной вам ничего не угрожает, — успокоила меня незнакомка, видимо, заметив мой бегающий по углам растерянный взгляд, когда я только очнулся и не мог понять, где нахожусь. — Я скорее перебью офицерский состав «Баязета», но не позволю моему крейсеру получить статус «мятежного»!

— Вы думаете, я на этот счет сильно переживаю? — я попытался сделать безмятежное лицо, стараясь продемонстрировать своей собеседнице уверенность и спокойствие.

Видимо, получилось у меня не очень, потому, как девушка весело рассмеялась, но тактично промолчала. Согласен, я только что бился на поединке чести с безумным капитаном, а потом в меня всадили четыре пули, подобные действия, так сказать, слегка бодрят, поэтому я был сейчас на взводе и все время пытался подняться и вылезти из капсулы. При этом лейтенант Вебер, (имя, фамилию и звание девушки, стоящей рядом, я прочитал на ее нагрудном жетоне), каждый раз легким движением, кладя ладонь мне на грудь, опускала меня обратно на кушетку.

— Все зачинщики беспорядков на крейсере арестованы, о судьбе их главаря — капитана Штольца вы, наверное, итак знаете, он отлетел к праотцам на ваших глазах, — сказала Соня, в очередной раз возвращая меня обратно в капсулу со спокойствием матери, пытающейся уложить спать непослушного ребенка. — Команда «Баязета», его мичманский и рядовой состав полностью контролирует корабль и готова выполнять ваши распоряжения, контр-адмирал Васильков…

— Это очень хорошо, — протянул я, выдыхая и немного успокоенный словами лейтенанта, одновременно с этим не уставая удивляться боевому настрою девушки, в минуту опасности взявшей на себя бразды правления и быстро наведшей порядок на «Баязете». — Распоряжаться я люблю… Но откуда такая покорность? Насколько я помню, «северяне» не сильно жалуют «черноморцев», впрочем, как и «балтийцев» с «тихоокеанцами», и не готовы так просто выполнять приказы офицеров других космофлотов…

— Вы правы, — кивнула Соня, — мы этого не любим. Но с вами другая история, контр-адмирал. Во-первых, вы своим появлением вытащили «Баязет» из пекла, устроенного нам поляками. Кто же не оценит такую услугу? А во-вторых, я лично обязана вам жизнью…

— Вы что-то путаете, лейтенант, — остановил