сопровождаться данный процесс, однако фактически, вам это никак не навредит, так как это будет совершенно неоформленная, ни коим образом, сила. Ваша же задача будет заключаться в том, чтобы почувствовать, как ваш дух сопротивляется моей духовной силе, пытаясь его отторгнуть, а после взять этот процесс под контроль. Есть вопросы? — спросил мастер Линхау.

В ответ на его вопрос, все дети только недоуменно переглядывались, кто-то просто не осмеливался задать вопрос, кто-то не знал, что спросить, а кому-то, как мне, родители просто сказали слушаться мастера и не надоедать ему своими вопросами.

Мир изменился, неуловимо, но изменился, и эти изменения для меня столь привычным, что я давно уже не обращаю на них внимания, а никто другой, сколько бы времени не прошло, так и не смог эти изменения ощутить и заметить. Даже в этом новом мире, даже сейчас, когда рядом есть мастер Линхау.

Я поднял руку, чтобы задать вопрос, на что увидел краем глаза напрягшихся родителей, которые глазами пытались показать мне опустить руку, но я упорно не замечал этих взглядов и смотрел прямо на мастера, ибо вопросы действительно имелись. А их волнение в нынешнем состоянии мира не имеет значения.

Мастер сразу заметил мою руку и посмотрев на других детей, снова вернул свой взгляд ко мне.

— Представься, пожалуйста, и задавай вопрос, — кивнул мне Мастер Линхау.

Я поднялся и слегка поклонился, как принято в обществе, в котором я нынче живу, выражать уважение к собеседнику.

— Меня зовут Фа Вей, — представился я именем, данным мне родителями в этом мире, — Я хотел узнать, что нужно делать после того, как я возьму процесс под контроль, а так же, что значит, взять под контроль? — спросил я.

— Хороший вопрос, присаживайся. Итак, когда вы почувствуете, как ваш дух сопротивляется и отторгает мою духовную силу, вы в тот же момент сможете взять свой дух под контроль. Инстинктивное сопротивление не сможет отторгнуть достаточно сильный поток духовной силы, но находясь под волевым контролем человека, даже дети, вроде вас смогут исторгнуть из себя чужую, совершенно бесформенную силу. А что же до того, что нужно будет делать дальше, вы узнаете, когда сможете пройти через этот этап. Благо, на долго он не затягивается. Считается, что если ребёнок вашего возраста не сумел почувствовать и взять свой дух под контроль за неделю, то талант такого человека находится в другой сфере, но не в духовной практике. Вопросы? — снова повторил он.

Я вновь поднял руку, точно зная, сколько времени этого состояния у меня есть, прежде чем произойдёт сброс, и мастер снова осмотрел детей, прежде чем повернуться ко мне.

— Да, Фа Вей? Что-то ещё? — спросил он.

— Я хотел узнать у вас, Мастер Линхау, что будет после того, как мы пройдём или не пройдём это испытание? — спросил я.

— Любознательное дитя, а? — с улыбкой посмотрел на меня Мастер. — Если вы не сумеете взять под свой контроль свой дух, то вы останетесь здесь и будите жить так же, как жили до этого, словно я и не приходил к вам. Что же до тех, кто сможет пройти испытание, то я объясню и преподам этим детям основы, после чего занесу ваши имена и место проживания в список, который подам в центральный город сего острова. Когда вам исполнится десть лет, за вами придут и с согласия ваших родителей возьмут на обучение духовной практике. До того момента вы должны будите усваивать то, что я вам преподам, тренироваться, развиваться, чтобы в конце концов, поступив, занять наилучшее положение. Я ответил на твой вопрос Фа Вей?

— Да, Мастер Линхау, благодарю вас за ответы.

— Ничего, быть любознательных, это благо, — сказал он, — Ну, не будем тянуть, начнём первый урок прямо сейчас! — после чего встал со стула, на котором сидел и стал подходить к детям, которые не понимали, что происходит.

У меня ещё оставалось время в запасе, но тянуть я не видел смысла и мир вновь неуловимо изменился, а Мастер Линхау все так же сидел на своём месте, ожидая вопросов, которых не последовало.

— Ну, не будем тянуть, начнём первый урок прямо сейчас! — после чего встал со стула, на котором сидел и стал подходить к детям, которые не понимали, что происходит.

Подойдя к первому ребёнку, пухлому парнишке пяти лет, Шань Жину, что живёт не так далеко от меня, он положил ему ладони на грудь и на спину, примерно между лопаток, после чего прикрыл глаза. Что происходило со стороны? Почти ничего — Шань Жи просто поморщился и закрыл глаза, слегка сгорбившись, словно у него живот заболел, да так и остался сидеть на земле, даже когда Мастер Линхау убрал руки и перешёл к следующему ребёнку, девочке, которая на два месяца младше меня, Аи Роу. С ней я особо не общался — она живёт едва ли не в другом конце деревни от меня, да и вообще там довольно мало детей, все как-то в основном не далеко от меня живут… или я от них…

Так мастер и переходил от одного ребёнка к другому, и каждый раз это выглядело так, словно у ребенка неожиданно начинал болеть живот от неудачно съеденной еды, хотя кто-то, вместо того, чтобы согнуться, да сидеть скорчившись, напротив, распрямлялся и начинал часто дышать с широко раскрытыми глазами, как будто у него лёгкие горели и он пытался их остудить…

Что же до родителей? Они стояли в стороне и просто наблюдали. Как я понял, похожая ситуация происходит едва ли не каждый год, если не чаще, да и сами родители через это так же проходили, так что за детей своих не волновались. Вот только мне был интересен вопрос — в деревне довольно много жителей, неужели отбор в духовные практики столь мал, а количество прошедших испытание так незначительно, что остаётся так много людей?

Впрочем, мне это предстояло ещё узнать — Мастер Линхау подходил ко мне, после чего аналогично положил руки мне на грудь и спину, примерно между лопаток. Я сразу закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на своих ощущениях.

Вновь незримое изменение мира.

Впрочем, концентрироваться ни на чём даже не пришлось, даже если бы я захотел проигнорировать это чувство, у меня вряд ли получилось бы. Это не было критически больно, как можно было бы представить, скорее было похоже на то, что у меня внутри началась сильная изжога, а вместе с тем возникло чувство укачивания, как во время приступа морской болезни, которой я страдал в прошлой жизни.

Я так