До сих пор терактов непосредственно на территории Ханкалы боевикам организовать не удавалось. Да и как это сделать, если для того, чтобы заложить фугас, нужно пройти незамеченным три кольца плотной обороны, оснащенных малозаметными препятствиями вроде «егозы» до минных полей и блокпостов. Однако до конца зимы двухтысячного года Ханкалу изредка обстреливали из минометов, но как-то несмело, стараясь смотать удочки после двух-трех выстрелов, чтобы стоящая под Толстым-Юртом батарея гаубиц «Гвоздика» не вырыла на месте стояния того миномета воронку размером с аэропорт Хитроу.

Каждый раз, когда Стольников приводил колонну из Грозного в Ханкалу, он расслаблялся от войны, но напрягался от существующих здесь, лишенных всякого смысла порядков. Лощеные майоры и подполковники, понятия не имеющие, как ходить по «зеленке» невидимыми, к боевым офицерам относились с пренебрежением и вели себя дерзко. Капитан их понимал. Быть на войне и ни разу не участвовать в бою – это невыносимо сложно для офицера. И все бы они попросились воевать, если бы точно знали, что останутся живы. А осознание факта, что есть и другие офицеры, которые по разным причинам не боятся свиста пуль, отравляло жизнь ханкалинских обывателей и заставляло их быть дерзкими и пренебрежительными. Так складывалось ощущение, что они тоже причастны к войне.

Стольников с нетерпением ждал Зубова. Приедет комбриг, и все уладится. Но приехал не Зубов. В палату госпиталя, где пребывал капитан, вошли начштаба, его заместитель и двое, одного из которых Саша знал. Контрразведчик, а попросту говоря, сотрудник ФСБ Мякишев, был знаком капитану с тех пор, как разведчик предложил ему сыграть в футбол против англичан.

Дело было в начале февраля этого года. Стольников, прапорщик Жулин и сержант Баскаков сидели на броне, пили молоко из пакетов и ели пряники. Из магазина, именуемого «чипком», вернулись бойцы и принесли несколько вещмешков еды, которую ни за какие деньги не достать в бригаде. Сладости, вяленая рыба, лимонад – все было закуплено по списку, и через час нужно было уходить. Должны были вернуться еще двое – Ключников и Маслов, их-то и ждали. За полчаса до описываемых событий их задержал за расхристанный внешний вид прапорщик с вещевого склада и сдал в комендатуру. Стольникову пришлось лично идти разбираться, и поскольку до «чипка» бойцы не дошли, отпустил их, а сам вернулся на броню. И в это время рядом с бэтээром разведки ВВ остановился «УАЗ». Из него выпрыгнул чистенький, в хрустящей форме капитан. Осматриваясь взглядом впервые оказавшегося в Ханкале человека, капитан смахнул с рукавов пыль и довольно зажмурился от солнца.

Жулин толкнул локтем Сашу, и тот понимающе кивнул. Между тем чистый капитан посмотрел вверх и только тогда заметил чумазых, жующих разведчиков без каких-либо знаков различия. И спросил снисходительно и с таким же довольным видом, с каким только что смотрел на солнце:

– Ну, как здесь дела? – и, не давая возможности Жулину отпустить в свой адрес какую-нибудь штучку, ткнул пальцем в сворачивающую к шлагбауму белоснежную «Ниву» с огромными синими буквами на дверях «МЮ» и озадачил первых встречных еще раз. – А это кто такие?

Вопросы были глуповатыми, и Стольников, поставив на башню пакет с молоком, вытер губы и сказал:

– Это, товарищ капитан, манкунианцы к нам приехали.

– Какие манкунианцы?

– Ну, клуб сэра Алекса Фергюссона. «Манчестер Юнайтед». Они над Ханкалой шефскую помощь взяли, сегодня игра. Вы умеете?

– Ну разумеется, – осветился радостной улыбкой капитан. – Серьезно, что ли?

Стольников тут же выдернул из кармана жилета блокнот с карандашом.

– Нападающим будете. Крайним левым. Как фамилия?

– Капитан Мякишев, – ответил офицер и помялся. – Да ну, херня какая-то…

– Еще какая херня, – отозвался Александр. – Через полчаса на поле, а сука-прапор с вещевого склада мячи зажал, говорит, у англичан свои должны быть. Пытался попросить – бесполезно. Я – кто такой? – сержант из Грозного… А вы – капитан как-никак.

К бэтээру приближались Ключ и Масло. Капитан пообещал решить вопрос и выяснил, где находится жаба-прапорщик.

Он нашел его, начальника вещевого склада, на складе, конечно.

– Товарищ прапорщик, что за ерунда?

– А что такое, товарищ капитан? Вы кто?

– ФСБ, Мякишев. Почему мячи не выдаете?

– Мечи? Мечи – это такие сабли железные?

– Нет, мячи – это такие надутые кругляши, ими в футбол играют.

– В футбол? – повторил, как заколдованный, прапорщик, ожидая от фээсбэшника всякого.

– Люди приехали, миллионеры. Поиграть, развлечь. У вас здесь много развлечений?

– Да не так уж… А что за миллионеры? В принципе я могу найти мяч.

– Десять минут, прапорщик. И не один, облезлый, а нормальных мячей штук пять.

– А вы у нас служить будете?

– Ну разумеется. На кой черт я бы тогда к вам приезжал? Так, еще: где форма?

– А вашу вещевую ведомость можно?

– Пожалуйста. – Мякишев вынул из кармана бланк и подал прапорщику. – Бутсы всех размеров есть?

– Бутсы?

– А мы с англичанами что, в берцах играть будем?

– Вы знаете, товарищ капитан, – измученный дурацкими вопросами и просьбами прапорщик сдался. – Вы насчет бутсов – к зампотылу, пожалуйста. Прикажет выдать вам бутсы, я выдам.

О чем говорил капитан ФСБ Мякишев с заместителем по тылу, неизвестно, говорят лишь, вышел он с малиновым лицом, и, когда дверь закрывал, последнее из кабинета, что услышали офицеры в приемной, было: «…ать твою!» Но это было после, а в тот момент прапорщик миролюбиво поинтересовался:

– А что за сержант-то вас насчет мячей сориентировал? – Он выбрасывал на стойку для капитана ФСБ куртку, брюки и остальное, сверяясь с ведомостью.

Мякишев объяснил.

– А-а, Сто-ольников… – понимающе протянул начсклада. – То не сержант, то капитан! И эта сволочь на все способна.

Так познакомились капитан ФСБ и капитан-разведчик. И вот сейчас Мякишев, его начальник, начштаба бригады и его заместитель вошли в палату и встали вдоль стены, потому как стоять в палате больше было негде.

– Саша, – заговорил начштаба полковник Удальцов. – Где отделение? Что с тобой случилось? Ты знаешь, где Пушков?

– Знаю.

Коллега Мякишева отстранил начальника штаба и вышел вперед.

– Подождите, полковник. Капитан Стольников до сих пор в шоке, ему нужно отдохнуть. Здесь, в больнице, он чувствует себя неуютно. Его нужно доставить к нам. Нормальная комната, нормальная обстановка – это лучше, чем вид из окна больничной палаты, знаете ли.

Удальцов не возражал. Предложение ему понравилось. Оно не понравилось Стольникову.

– Какой уют, какая обстановка? – Саша занервничал. – Юрий Николаевич, нужно спасать группу!