считалось смертным грехом. Кэти ежилась под неодобрительными взглядами прохожих. Еще немного, и ей вслед понесутся крики «дура!» и «идиотка!».

Джина была ошарашена.

— Я не видела никаких колец!

Доктор Ш миновал Парк-авеню и бежал теперь мимо узких кирпичных зданий с бетонными карнизами. Когда он добрался до Мэдисон-авеню, у Кэти появилась уверенность, что его конечной целью является парк. Профессор двигался быстро, иногда вприпрыжку, но не срываясь на спринт.

…и он не направлялся в парк.

На полпути к Пятой авеню — которая, в отличие от Парк-авеню, действительно вела к парку — движение было остановлено полицией. Кругом были машины с мигалками. Доктор Ш замедлил шаг и сунул руки в карманы.

— Глядите! — воскликнула Джина, и Кэти поняла, что она наконец заметила кольца.

Доктор Ш ссутулился и смешался с толпой зевак. Кэти удивилась тому, как легко у него получилось скрыться — как богомолу на розовой ветке, притворяющемуся колючим зеленым побегом.

— Ну что, — Мелисса принялась продираться через толпу, стараясь не слишком толкаться, — поножовщина?

— Лепешка, — Джина выразилась так, как могла выразиться лишь коренная жительница Манхэттена, и указала пальцем вверх. Там, в открытом окне шестого этажа, виднелась голубая полицейская форма.

— Кто-то спрыгнул?

— Или кого-то столкнули.

— Господи!

Джина развела руками, двинув при этом Кэти в бок. Маленькая утешительная месть под видом нечаянной. И тут доктор Ш буквально растворился в толпе. Прическа выдавала его, и Джина могла бы с легкостью обнаружить его вновь, если бы только знала, где конкретно искать. Так или иначе, профессор скрылся из виду, словно его здесь и не было. Кое-что пришло Джине в голову — и Мелиссе, судя по всему, тоже, потому что та сказала:

— Девочки, а что он вообще забыл на месте преступления?

— Или несчастного случая, — добавила Джина, не спеша с выводами.

— Может, ему нравится разглядывать трупы.

— Ух, — Кэти потянула Джину за рукав. — Давай попробуем подойти ближе. Он не должен нас заметить, — тут она нахмурилась. — А откуда он вообще узнал о происшествии?

— Может, у него в кабинете полицейский сканер?

— То есть он что-то вроде шпиона?

— Или частный детектив.

Кэти закатила глаза.

— Ага, наш профессор не только гей, но еще и Человек-паук.

Джина фыркнула.

— Эй! Всем известно, что Паучок неровно дышит к Питеру Паркеру.

Мелисса пригнулась, чтобы ее голова не слишком торчала из толпы. Ее прическа бросалась в глаза не меньше, чем у доктора Ш, а вот такой способности растворяться среди людей у нее не было.

— Джина, сходи посмотри, что происходит.

— Чика, я уже достаточно насмотрелась на мертвецов.

— Но этого-то ты раньше не видела, — сказала Мелисса. — Давай! Вдруг это важно?

Пожав плечами, Джина закатила глаза и шагнула вперед. Идея Мелиссы оправдалась — накрашенная латиноамериканка ростом всего пять футов легко смешалась с толпой.

— Говорю же, преступный гений, — произнесла Мелисса.

Кэти усмехнулась и не стала возражать.

Эту часть своей работы Мэттью не любил сильнее всего. Она не приносила ни удовольствия, ни радости, ни чувства завершенности. Женщина на тротуаре была мертва. Она лежала лицом вниз, одна ее рука подогнулась под тело, другая откинулась в сторону. От удара женщину отбросило, и лежала она не на том месте, куда упала. На ней была розовая блузка. Кто-то в толпе неподалеку от Мэттью нервозно хихикал.

Мэттью сразу понял, что она не прыгнула сама. Он проверил, держится ли еще заклинание незаметности — не такое сильное, как заклинание невидимости, но требующее гораздо меньшей концентрации.

Его руки по-прежнему болели. Мэттью хотелось бы, чтобы кто-нибудь придумал такую систему определения зловредной магии, от которой ему не приходилось бы чувствовать себя персонажем дешевого ужастика, ковыряющим собственные пальцы холодным шилом.

Достав из кармана телефон, он застегнул пиджак и нажал кнопку быстрого вызова. Включая его, лишь у пятерых волшебников был личный номер прометеанской архимагессы, и Мэттью звонил по нему только в чрезвычайных случаях.

— Джейн Андрасте слушает, — голос раздался еще до того, как установилось соединение. Мэттью не успел услышать даже одного гудка. — В чем дело?

— Предположительно самоубийство на пересечении Пятой и Шестьдесят восьмой, — Мэттью взглянул на часы. — Руки болят. Я на месте, собираюсь еще немного поразнюхать. Есть среди респондентов кто-нибудь из наших?

— Секунду, — Джейн понизила голос, задавая кому-то вопрос, и после короткой паузы сказала в трубку: — Марла говорит, что Марион Торнтон в пути. Вы знакомы?

— Поверхностно.

Это означало, что они встречались на прометеанских собраниях и ритуалах. Во всем Нью-Йорке проживало около двухсот волшебников и все они, как и Мэттью, вели двойную жизнь: ночами охраняли железный мир, а днем работали учителями, художниками, менеджерами или чиновниками. Они трудились не покладая рук и не испытывали нужды в деньгах. Прометеанский клуб обеспечивал их всем необходимым.

— Поищу ее, — сказал Мэттью.

— У нее допуск на место происшествия, — ответила Джейн. — Есть догадки?

Мэттью присел, положившись на то, что никто из зевак случайно на него не наступит. Толпа находилась в постоянном движении, но толкотни не было. Тени мешали разглядеть асфальт, но когда пальцы Мэттью прошлись над крошечным, размером с центовую монету, пятном, волшебник вновь почувствовал ледяной укол.

— Придется подождать, пока толпа рассеется, — пробормотал он и отнял руку, чтобы ненароком не задеть пятно. — Скажите Марион, чтобы следовала плану и лично осмотрела место происшествия. Только предупредите, чтобы не трогала ничего мокрого голыми руками. Да и в перчатках пускай не трогает.

— Нашлись какие-то улики?

— Кажется, есть зацепка.

— Кровь?

От пятна шел едва различимый запах, но принюхиваться Мэттью не стал. Пахло мокрым камнем, гуано, утренней влагой и перегнившими под снегом листьями. Запах весны и курятника, едкий, выбивающий слезу и сопли. Мэттью не стал утирать слезы — в непосредственной близости от того, что он обнаружил, притрагиваться к лицу было опасно.

Переложив телефон в правую руку, левой он покопался в кармане. Спустя пару секунд он выудил оттуда стальной диск размером с серебряный доллар. Плюнув на внутреннюю часть, он зажал диск большим и указательным пальцами и перевернул. Полдюйма — минимальное расстояние, на которое он готов был приблизиться к пятну.

Мэттью выпустил диск. Лязгнув по асфальту, кусочек металла слился с поверхностью, запечатав пятно.

— Яд, — сказал Мэттью в трубку. — Я пометил место. Пришлите изоляторов. Мне пора.

Поднявшись, он оказался лицом к лицу с одной из своих любопытных первокурсниц.

— Не ожидал встретить вас здесь, мисс Гомес. Прошу прощения, но я тороплюсь.

Когда Джина вернулась, то не могла ни слова сказать без запинки.

— Вы видели? Вы видели?

Кэти не видела ничего.

— Через эти-то высоченные головы? Нет. Что случилось?

— Я