в его сердце словно хозяин дома. Если он исполнял то, что требовало появившееся желание, все становилось хорошо. Если противился, желание стремительно усиливалось, и противиться становилось невозможно. Падая вновь, он себя ужасно осуждал и критиковал свой поступок, от чего впоследствии мучительно страдал.

Так продолжалось раз за разом.

С каждым новым днем Никита все резче чувствовал противоречие и раздвоение своей жизни. Он чувствовал, что хочет быть совсем ангелом, духовным существом, или совсем животным, но не может стать ни тем ни другим. Он не может отказаться от похотей тела, но и не хочет служить им.

И что же делать? Никита никак не мог решить эту загадку, моля Бога о помощи.

Глава 5

Как это обычно бывает в жизни, разрешение сложных и самых важных вопросов, приходит само собою, часто после волнений и переживаний. Точно так же пришло понимание и к Никите, со временем.

Никита открыл для себя, что он не ангел, не животное, но… ангел, рождающийся в животном. Он понял, что жизнь на то и дана, чтобы совершенствуя себя, превозносить все светлое и доброе, что есть в нем, над всем животным, чем он только обладает, но не является.

Благотворное действие этого открытия хоть и окрылило его, продлилось недолго. Время от времени он все так же пил. Только теперь Никита перестал укорять себя за свою слабость. Он говорил себе, что сейчас он проиграл, но в следующий раз обязательно победит.

Случилось раз, что желание выпить охватило его с прежней неимоверной силой. Казалось, будто все зло мира обрушилось на его хилое и немощное тело. Но Никита был готов к этому чувству вожделения, и решил покончить с ним раз и навсегда. Целых пятнадцать дней он внутренне боролся с ним, подавлял сильнейшие вспышки, которые как будто обжигали его изнутри. С каждым таким подавлением он удивлялся своей выдержке, которую никогда не проявлял ранее в жизни. Никита даже предположил, что это не он сам, а какая-то внутренняя божественная сила помогает ему. Он сам, со своим слабым характером, никак бы не справился с этим соблазном. Он мысленно благодарил Бога за поддержку, и радовался и удивлялся приближающейся победе над пороком. Он все больше чувствовал, что желание выпить умаляется. Но дальше с Никитой случилось то, чего он нисколько не мог ожидать.

В один из тех дней, когда он внимательно следил за своими мыслями и внутренним состоянием, он почувствовал, как у него сильно запекло в боку. Все его сознание сосредоточилось на этой боли. Она была в своем проявлении очень мучительной, и только увеличивалась с каждой минутой. Никита подумал, что, только выпив, он сможет прекратить свои страдания. Все его мысли, все его существо сосредоточилось на этом желании, прося избавиться от боли.

Никита был в нерешительности.

Его сознание металось из стороны в сторону. Он смутно соображал. Ему становилось все страшнее, казалось, как будто он находится одной ногой на том свете.

При этом своем состоянии, Никита находился сразу везде и негде. Он не замечал ничего вокруг себя, не видел и не слышал. Он находился в каком-то отдаленном месте, где нет никого кроме него самого и того состояния, с которым он борется. Находясь в этом месте, Никите меньше всего удавалось как-то справиться со злым чувством. Он как будто перестал существовать на земле, и витал в облаках. Но чем больше он находился в таком состоянии, тем больше его одолевала животная страсть. Только он осознал это свое необычное положение, его как-то выдернуло с этого места. Он мгновенно стал все видеть вокруг, слышать и сознавать как прежде.

С Никитой случилось нечто подобное, что может случиться с человеком, плавающем под водой. Ему плохо видно, слышно, он не может дышать и нормально передвигаться. Ему нужно только вынырнуть, чтобы почувствовать себя хорошо. То же происходит с человеком, борющимся со своим пороком. Ему нужно возвысить над всем плотским свой небесный дар – разумение, – чтобы снова стать человеком.

Никита сел. Что-то мешало ему сделать задуманное. Он не решался выпить прямо сейчас, все оттягивал, хотя твердо знал, что у него была спрятанная бутылка. На мгновение он прислушался к себе, к своей боли. Что-то кололо в правом боку. Но что это?.. Отчего болит? Эти и прочие вопросы стремглав пронеслись в его голове. Он заметил, что боль оказалась не такой сильной, какой была вначале. «Что это я хочу сделать?» – вдруг подумал Никита. Он как бы приподнялся над неприятным чувством, в сущности которого было желание выпить. «Я что, не могу выдержать это гадкое чувство?.. Нет!.. Ради всего святого, ради Бога, ради своей души я не буду пить!» Никита резко встал и вышел в другую комнату. Он упал на кровать, но потом вскочил и сел на ближайший стул. Просидев на нем несколько секунд, он встал и начал быстро ходить по комнате, убавляя скорость. К нему медленно возвращался рассудок. Боль и желание выпить умалялись. Он стал дивиться своему помутнению сознания. «Да пусть моя печень хоть отвалится, – не буду пить!» – резко ответил он кому-то, хотя кроме него в комнате никого не было.

Никита диву давался! Что с ним было? Как он смог выстоять?.. Он не понимал. Он лег на кровать. Его переполняло невыразимое радостное чувство победы. Он выстоял. По его душе проходил какой-то теплый трепет и приятное волнение. Измотанный и разбитый от борьбы, он казался себе полный сил и надежд. На мгновение он почувствовал, что приблизился к Богу.

Но вдруг в его голове впервые раздался какой-то тихий, но пронзительный голосок. Этот голосок искушено приводил доводы в пользу того дела, против которого Никита мучительно боролся последние несколько дней.

Все прежние мысли, посещавшие его, были короткими и страстными, служили как бы дополнением к сильному чувствую. Никита долго не думая соглашался с ними, и делал то, чего они требовали. Но эта новая мысль, похожая на чей-то голос, была убедительна в своем рассуждении, беспристрастна, и появилась отдельно от нехороших чувств. Она была их хозяином. Эта мысль была настолько неожиданной для Никиты, что застала его врасплох. Он напряг все свои внутренние силы, живо подумал о Боге, о всем добром и хорошем что есть на свете. Он откинул ее с силой испуганного человека, попавшего в западню. Он не знал как противиться ей, и стал по привычке молиться. Но ничего не помогало.

Напуганный, с непониманием того, что происходит, Никита быстро выбежал на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и обдумать