Не то чтобы книг именно о Сапфо и только о ней совсем не было. Они на Западе есть[11], но их реально очень мало. Во всяком случае, серьезных: естественно, нельзя брать в расчет разное «бульварное чтиво», которое просто не могло не появиться в связи с такой «завлекательной» личностью. Так что представляется сильно преувеличенным суждение в одном из последних по времени обобщающих трудов о древнегреческой лирике: «Библиография о Сапфо огромна, более обширна, чем о любом другом архаическом лирическом поэте»[12]. Что не «огромна» — это совершенно точно; но даже и со второй частью приведенного высказывания нам согласиться трудно. Мы твердо знаем, что, например, гораздо обширнее библиография о Солоне[13] — еще одной «звезде первой величины» среди эллинских лириков. Понятно, это связано с тем, что Солон не только сочинял стихи, но и активно занимался государственной деятельностью, был законодателем, слыл одним из Семи мудрецов…

Всё это так. Но факт остается фактом: пишут о Сапфо относительно редко (во всяком случае, если иметь в виду процентную долю литературы о ней в общем огромном, ежегодно увеличивающемся потоке того, что создается учеными об античности в целом), и особенно редко — именно как о человеке, как о личности. Бесспорно, тому есть объективные причины. Сведения о жизненном пути великой поэтессы чрезвычайно скудны. По крайней мере это можно сказать о достоверных сведениях. Ясно, что вокруг ее имени, как и вокруг имен многих выдающихся деятелей истории и культуры, со временем сложилось немало легенд и просто анекдотов. Их много больше, чем подлинных фактов о Сапфо, имеющихся в нашем распоряжении. Как мы далее увидим, не подлежат сколько-нибудь точному определению ни дата ее рождения, ни дата смерти.

Так что же, биографию Сапфо вообще нельзя написать? Это не так, иначе мы бы за нее и не взялись. Но, конечно, при написании такой биографии предстоит проделать нелегкую работу «отделения зерен от плевел» и составления из тех немногих штрихов, которыми мы располагаем, некой целостной картины. Кроме того, в любом случае придется мириться с тем, что — если уподобить реконструкцию жизни нашей героини сборке из кусочков головоломки-«пазла», — когда эта головоломка будет собрана, в ней останется изрядное количество недостающих, утерянных деталей. Их, пожалуй, будет даже больше, чем оставшихся.

Но что ж поделать? Ровно то же или почти то же можно сказать о значительном числе великих людей античной Греции. Ранее автору этих строк доводилось писать в серии «ЖЗЛ» о трех из них — Геродоте, Сократе и Пифагоре[14]. И только о Сократе имелось налицо достаточно биографического материала, а об остальных двух такого сказать ни в коей мере было нельзя. Ситуация вполне закономерная: ведь речь идет о лицах, которые жили и действовали более двух тысяч лет назад, а кто-то из них — и более двух с половиной (как Пифагор или та же Сапфо). Это — не исторические деятели XIX–XX веков, почти наши современники, в чьей жизни события едва ли не каждого дня можно с немалой степенью детальности восстановить по воспоминаниям, прессе, переписке, архивным документам и другим источникам.

Когда биографических данных мало — само жизнеописание неизбежно приобретает несколько специфический вид. Говорить нам придется не только о самой Сапфо, но и о ее стихах. Да и как же иначе? Ведь только благодаря своим стихам она и вошла в историю. Не было бы их — утрачивал бы смысл и любой рассказ о Сапфо. Поэтому в последующих главах ее произведения будут в разных контекстах цитироваться (разумеется, в русских переводах) очень часто, почти постоянно.

Далее, говорить придется также и о том времени, когда Сапфо жила и творила, — архаической эпохе истории Эллады. Время это — уникальное, бурное, кипевшее переменами: именно тогда рождалось «греческое чудо», начинал говорить о себе в полную силу гений маленького народа, обитавшего на юге Балканского полуострова и в бассейне Эгейского моря. Среди ранних проявлений этого гения весьма значимое место занимает, в частности, и лирика Сапфо.

* * *

Сапфо — поэтесса. Если не первая в мире (впрочем, может быть, что даже и так, но с полной уверенностью утверждать нельзя), то уж точно самая знаменитая. Вплоть до того, что и по сей день она воспринимается как некий идеал, образец поэтессы «на все века». Сравнение с Сапфо в последующие эпохи было и остается высшей похвалой для представительниц прекрасного пола, пишущих стихи. Так, «русской Сапфо» называли и Ахматову, и Цветаеву…

Сапфо — женщина. И это очень чувствуется по ее стихам, в которых воистину главное действующее лицо — Эрос, любовь. Любовь страстная, пылкая, чувственная; любовь-мучение, любовь-болезнь, любовь-наваждение…

Сапфо — античная гречанка. Иными словами, она родилась, взросла, жила и умерла в среде этноса, который, по всей вероятности, следует признать — не в обиду остальным, конечно! — самым творчески одаренным в мировой истории, обогатившим культурную сокровищницу человечества наибольшим количеством признанных шедевров и плодотворных идей. И сама была плотью от плоти и кровью от крови этого этноса, в полной мере воплощала греческий, так сказать, «национальный дух» (приходится ставить это словосочетание в кавычки, поскольку, согласно современным представлениям, наций еще не было в эпоху Древнего мира) со всеми его основными особенностями.

Обо всех этих ее «ипостасях» и пойдет речь в этой книге.

В названии этой главы акцент следует сделать на слове «дочь». Дело в том, что между «дочерьми Эллады» (одной из которых является героиня этой книги) и «сынами Эллады» проходила слишком уж резкая грань. Мало где на протяжении мировой истории конфликт между мужским и женским полом был таким же острым.

Чтобы понять, почему так получилось, просто необходимо сказать хотя бы несколько слов об общем характере античной греческой цивилизации, — кстати, первой высокоразвитой цивилизации в Европе. По своей основной сути она была полисной — от слова «полис». А что такое полис?

Греция уже во времена Сапфо (то есть в архаическую эпоху, которую принято датировать VIII–VI веками до н. э.) не представляла собой некоего целостного государственного единства. Эллины жили в условиях большой политической раздробленности. Греческий мир делился на несколько сотен маленьких, но совершенно независимых государств, которые назывались полисами. Полис обычно определяют как «город-государство», то есть государство, включающее в себя городской центр и его сельскую округу (ясно, что без сельскохозяйственной территории, хотя бы минимальной, никакой государственный организм прожить просто не сможет).