легкость в принятии решений, за фразу «Ну, тут все просто, смотрите» (помню, как я покорила всю кафедру этой фразой на госэкзамене). Мы стали молодыми родителями и подошли к этому процессу с любопытством и весельем. Например, обожали играть у спящих детей на нижней губе – ну знаете, оттопыривать ее. Вот так стояли, склонившись над кроваткой, и ржали, дураки. Было нелегко, мы уставали, но очень старались. Нас хватило на девять лет. Но для детей нас хватит на всю жизнь.

Наблюдатели

Гештальт-терапевт Марк Перельцвайг (@perelzweig)

По первому образованию юрист, занимался бракоразводными процессами. В ходе практики заинтересовался внесудебными способами разрешения конфликтов: медиацией, а затем и психотерапией. После двух лет личной терапии в гештальт-подходе поступил и окончил Московский институт гештальт-терапии и консультирования (МИГТиК) под руководством В. Сонькина и О. Мовчан. Ведет индивидуальную и групповую терапию в Москве и онлайн.

Специализируется на конфликтах в паре, с родителями и детьми, преодолении разнообразных жизненных кризисов.

«Зачем заниматься психотерапией? Для меня ответом и напутствием стала цитата Лема из Соляриса: «Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоевывать никакой космос. Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которая ему не нужна. Человеку нужен человек».

Для меня всегда был очевиден этот перекос. В техническом и научном плане мы совершаем небывалый прорыв. Но все никак не можем ответить на старые как мир вопросы: кто мы? зачем мы живем? как жить с другими людьми? Хитрость в том, что ответ на этот вопрос нельзя прочитать в книге, а можно только прочувствовать изнутри. И это – смысл гештальт-терапии».

Анна, Мария, Екатерина, Елизавета, Игорь и еще много моих друзей и знакомых

Мои друзья и знакомые, которые согласились поучаствовать в написании этой книги и помочь мне выглянуть немного за рамки моего представления о материнстве, посмотреть на их опыт и их представления о правильном и неправильном. У кого-то из них совсем маленькие дети, у кого-то уже повзрослее. Не менее интересен взгляд на мои материнские истории и тех, у кого детей нет, но кто отлично помнит, как вели себя с ними их родители и к чему это все привело в их уже взрослом возрасте. Кажется, нам всем вместе удалось обрисовать полную картину и привести вас, дорогой читатель, к неутешительному выводу: все усилия тщетны. Так что делай со своим ребенком что хочешь, но не навреди ему.

Про еду

«Ты не ешь, ты режь»

Еда была всегда культом в моей семье, несмотря на любимую папину фразу «хоть мы и не делаем из еды культа, но…». Конечно, делаем и всегда делали. Но для нас было главным не количество и сервировка блюд, а вкус. Причем ради этого вкуса далеко не всегда нужно часами стоять у плиты. Я с детства знала, что вкусная еда – это необязательно приготовленное блюдо, это может быть набор очень вкусных продуктов.

Правильная красная картошка, которая при варке становится той самой любимой рассыпчатой. Жирная скумбрия холодного копчения. Балтийская килька пряного посола. Помидоры сорта «Черный слон», такие некрасивые снаружи и сладкие и сочные внутри. Красный приплюснутый сладкий репчатый лук. Хрустящая квашеная капуста с клюквой, в которую мы резали лук и которую поливали пахучим подсолнечным маслом с рынка. Запеченный в духовке картофель, который папа предварительно разрезал на половинки, делал маленькое отверстие в центре, чтобы положить туда немного сливочного масла, солил и смазывал специями, был часто воскресным гастрономическим приключением. Ну и конечно моченый арбуз – не путайте только с маринованным, речь именно про выдержанный в бочке моченый арбуз (многим, кстати, давала попробовать – никому из друзей не понравилось, ну на любителя продукт, это правда).

Родители работали в молодости в издательстве «Просвещение», папа – в индийской редакции, благодаря чему мое главное кулинарное воспоминание детства такое: я аккуратно открываю банку с соусом «Манго чатни» и, зажмурившись, подношу ее к носу, потихоньку вдыхая пряный сладковатый аромат. Про попробовать и речи не было – даже папе, любителю острого, на целый ужин хватало маленького кусочка этого манго. Но сама идея так разнообразить вкус еды мне очень нравилась. Оливки, оливковое масло и соевый соус я полюбила уже взрослым человеком, хотя на кухне видела их с детства.

Тут надо, конечно, вернуться в суровую реальность: родители работали, никто не стоял круглосуточно у плиты, мама готовила очень вкусно и разнообразно, на готовку убивала все выходные, но хватало приготовленного примерно до среды. Дальше мы с братом, приходя после школы домой, готовили себе обед самостоятельно, и это было нормально: сварить сосиски с макаронами или пожарить полуфабрикаты совсем не сложно. Иногда меня пробивало на эксперименты, и я жарила себе картошку, заливая ее потом яйцом – гордость за себя зашкаливала. И ведь вкусно было, особенно с квашеной капустой с луком и маслом.

Я всегда любила вкусно поесть, а мама этим пользовалась, привлекая меня к совместному приготовлению пищи в обмен на возможность есть всякую вкусноту прямо в процессе готовки. Поэтому у меня сложились очень приятные детские кулинарные воспоминания.

Вот я прокручиваю вареное мясо для слоеных пирожков, уже предвкушая, как буду пробовать готовую начинку – теплое мясо, смешанное с обжаренным луком и вареными яйцами. Пишу я, и аж тепло на душе, ух. А вот я перебираю вишню для вареников и попутно отправляю некоторые из ягод в рот – надо же попробовать, вдруг нехорошая ягода попадется. А вот я режу овощи для винегрета: в винегрет же добавляют соленые бочковые огурцы, и ведь нет ничего лучше, чем похрустеть таким огурцом в процессе резки.

Любимая мамина фраза во время наших кулинарных посиделок: «Ты не ешь, ты режь». Но мы обе понимали, что только еда и держит меня на кухне, и это всех устраивало.

Учила ли мама меня готовить? Нет, никогда. Получилось ли у нее оставить у меня в памяти и на