Вот и сегодня он проснулся в своей съёмной квартире, лёжа в постели одетым. Башка с похмелья трещала, мучил страшный сушняк. Телефон трезвонил, вызывая бешенство своей назойливой трелью. А в его ушах, почему-то периодически повторялось одно и тоже словосочетание, отдаленно напоминающее детский стишок-бессмыслицу или скороговорку: «Если ты без бобра добр, (затем следовал странный двойной щелчок) значит сам ты в душе бобр!». После чего шёл нарастающий свист, и фраза повторялась в сто-первый раз. Эта строчка, как зацикленная рифма, крутилась в его голове, и Серёга от безысходности, обречённо и неожиданно для самого себя, решил проорать, во всё горло, странную скороговорку, заткнув уши ладонями. Но язык повиновался ему с трудом, поэтому текст прозвучал невнятно, хотя и похоже:

— Если ты без борды борд! Чи-ик, чпок! — щёлкнул он залихватски языком и закончил фразу на эмоциональном подъеме: — Зна сам ты в душе бобр! Фью-ють!

Титов ожидал чего угодно, но только не того, что телефон замолчит, головная боль и сушняк пропадут, а в ушах появится настоящая тишина.

— А-ааа! — застонал он от неземного кайфа, роняя голову на подушку, словно после продолжительного оргазма и закрывая глаза. Его кровать почему-то оказалась необычайно мягкой и какой-то даже воздушной.

— Ка-айф! — вновь простонал он, пытаясь нащупать одеяло, но его руки скользили по упругой и немного пружинистой поверхности, не находя искомого предмета. — Наконец-то блаженство! — произнес он, вспоминая, что за простыни он стелил на кровать? Его руки совершенно точно касались гладкой поверхности, но Титов прекрасно знал, что шёлкового белья у него отродясь не было. Поэтому он вновь открыл глаза и приподнявшись на локтях, попытался рассмотреть на чём это он лежит.

— Не фейхуа себе! — неожиданно выругался он, увидев небывалое для себя зрелище. Тело его висело в воздухе над кроватью на высоте примерно в метр. Он видел под собой скомканную серую простыню. Упавшее на пол одеяло и мятую подушку, засунутую в щель между спинкой кровати и матрасом. На прикроватной тумбочке стояла пустая бутылка из-под коньяка, соседствуя с недопитой пивной «сестричкой». Возле них виднелась тарелка с засохшими кусочками нарезанного лимона и обломанной плиткой шоколада. На полу возле койки валялись грязные ботинки и его синий пуховик. Переведя взгляд дальше, он увидел, что одна из оконных штор оборвалась, еле держась на карнизе, а вторая была засунута за батарею. Настенный телевизор показывал какую-то музыкальную программу, но значок перечёркнутого динамика подсказывал, что Серёга сам выключил звук. «Видимо, я пел по пьяни» — пришла в его голову здравая мысль.

Цветок на книжной полке выглядел заметно увядшим. Сергей напряг память, вспоминая, когда его в последний раз поливал, но так и не вспомнил. Створки шкафа с одеждой — распахнуты. А в одном из отделений шифоньера упала полка с его нижним бельем, рассыпав трусы и тенниски по полу. Ламинат украшали следы от его грязной обуви, да ещё по углам валялся непонятный мусор. И вообще вся его комната выглядела заброшенной, словно в ней жил бомж.

— Вот это бардак у меня, — произнес он негромко, понимая, что сам запустил квартиру после выхода из больницы, но тут же вернулся к феномену, заставившему зависнуть в воздухе его тело. — И как мне теперь опуститься?

Сергей, приняв сидячее положение, начал осторожно ощупывать воздух вокруг себя. И везде, насколько хватало длины его рук, он находил упругую, но невидимую поверхность.

— Магическая сила! — попытался он встать на ноги, упираясь головой в потолок. — Что за фигня тут творится? Вот тебе и получил добра у бобра! Фью-ють! — присвистнул он в огорчении и в тот же миг его ноги потеряли невидимую опору, а тело провалилось вниз. Подпрыгнув на пружинном матрасе, он взмахнул машинально руками, опасаясь задеть прежде невидимую поверхность, но его конечности не обнаружили никаких препятствий. Сергей, медленно слез с кровати и присев на матрас, задумался: что за чудеса с ним сейчас происходили, а главное кто их сотворил?

«Может инопланетяне меня похищали, а вот сейчас вернули?» — предположил он и подойдя к окну, выглянул наружу.

За окном стоял ясный, морозный денёк. Он увидел, что на придворовой стоянке почти нет соседских машин. На игровой площадке не было видно детей. Термометр за окном показывал, что на улице минус двадцать два градуса. И лишь случайные одинокие прохожие торопились по своим делам.

«Не-е, вряд ли инопланетяне меня похищали! — пришёл он к логическому умозаключению. — День давно на дворе, а пришельцам свидетели не нужны. Тогда кто? Или меня не похищали? Но в воздухе я же висел? Висел! Причём очень комфортно мне тогда было. И главное! — прислушался он к себе. — Башка не болит и надоедливых голосов в ушах нет! Класс! Но непонятно… кто меня подвесил?»

В этот момент его телефон затрезвонил в очередной раз. Найдя трубку на полу, Сергей увидел, что ему звонит его заместитель с работы.

— Да, Мишаня, привет! Извини, трубу забыл в туалете, спал и не слышал звонков. Ага… Понятно… Николай Геннадиевич ждет? Да, скоро буду. Сейчас себя в порядок приведу, такси закажу и через… полчаса… нет, через сорок пять минут появлюсь на базе. Пусть Тамара ему там чай-кофе предложит, мёда с печеньками или своё фирменное варенье из ежевики подаст. А ты проведи небольшую экскурсию по цеху, покажи наши последние работы. Я мигом…

Титов выбросил из головы все мысли о непонятном явлении и побежал приводить себя в надлежащий вид. Клиент его ждал «жирный» и упускать шанс хорошо заработать, Сергей не собирался…

Глава 2

— Вот это у вас голосок! — неожиданно отреагировал Карпович Николай Геннадиевич на приветствие Титова. — Как у Шаляпина! Или нет… скорее, как у шамана. — Такой гортанный и сочный баритон! Басков с Киркоровым — просто отдыхают! У меня тоже после кхм… релакса, голос меняется, как у вас, — намекнул он, догадываясь, что Титов явно с бодуна. Но взгляд у мужчины был весёлым. Он не осуждал Сергея, тем более его заместитель Михаил ввёл посетителя в курс дела об аварии и её последствиях.

— Скажите, Сергей Владимирович, — продолжил расспрос Николай Геннадиевич, — а вы поёте?

— Ну, не так чтобы, — засмущался Титов, беря посетителя под локоток и предлагая тому подняться по железной лестнице к себе в кабинет. — Так… иногда, при хорошем настроении.

— Я бы