— Вот теперь можно и кавы тебе принести, — резюмировал брауни, исчезая в неизвестном направлении.

Вернулся домовой позже, чем обычно, зато на подносе, кроме приличной чашки с дымящейся кавой имелась тарелка с омлетом и два куска хлеба, щедро намазанных маслом. Словом, именно то, что требуется для утреннего перекуса. Откуда он это все спер? Вон, даже вилка есть. Хотя, какая разница?

Пока я уплетал завтрак, осознавая, что коли есть аппетит, то помирать я пока не стану, домовой говорил о том, что кроме подвальных окон, есть и другие заботы — на крыше треснули две черепичины, но чтобы их заменить, придется меня весь ряд.

— Как вернусь, обо всем распоряжусь, — сообщил я, допивая каву.

— А когда ты вернешься? — хмыкнул дух дома. — Опять, небось куда-нибудь ускачешь, а крыша скоро течь начнет.

— Если герцог ничего не придумает, то скоро, — пообещал я. Подумав, добавил. — Вот, честно тебе скажу — по возвращении и подвал, и крышу отремонтирую.

— Сам? — усмехнулся брауни.

— Ну, конечно не сам, — смутился я. — Где это видано, чтобы графы по крышам лазили да черепицу перекладывали?

— Эх, и чего меня в графскую усадьбу занесло? — затосковал брауни. — Нет бы, жил себе в крестьянской лачугу, покой и нега. Крыша прохудилась — пнул пейзанину в бок, так он бы сам и полез, как миленький.

Я только развел руками. Откуда мне знать, по какому принципу домовые выбирают место для жилья? Хмыкнул:

— Ты радуйся, что тебя в герцогский или королевский дворец не занесло. Представь, сколько там помещений, да и крыша огромная. Там бы ты точно пропал.

— Да я и радуюсь, — буркнул доброжил. Вздохнул. — Чувствую, придется мне самому и крышу крыть, и оконце заделывать. Не Томаса же посылать.

Я рассеянно кивнул и принялся собираться. В спину стрельнуло, но терпимо. Если прямо сейчас выеду, то к утру догоню обоз.

— Рано тебе еще в седло, — забеспокоился бородатый знахарь. — Сегодня полежать нужно, а завтра с утра и выедешь. Дни нынче короткие, скоро стемнеет. Куда спешить?

Пожалуй, домовой прав. Зачем ехать впотьмах? Да и спина еще немного побаливает.

— А почему раньше такого не было? — поинтересовался я.

— Раньше? — фыркнул брауни. — Раньше-то ты с седла не слезал, мечом кажий день махал, а теперь дома сидишь, бездельничаешь.

— Почему бездельничаю? — обиделся я. — Я, между прочем, и с разбойниками сражался, и с лягушкой огромной.

— Представь, что ты ночью от волка удираешь. Представил? — От волка бы я удирать не стал, а иначе, зачем носить при себе меч, но кивнул, понимая, что доброжил выражается образно. — Так вот, когда ты от волка удираешь, — продолжил домовой, — тебе все равно, что по морде ветками бьет, в пятку сучок впился, потому что все это ерунда по сравнению с волчьими зубами. Так?

— Ага, — согласился я.

— А вот когда ты от волка удрал, в свою норку забился, вот тогда до тебя и дойдет, что рожа ободрана, из ноги кровь хлещет и все болит, чешется, впору лекаря звать. Понял?

Не скажу, что я очень умный, но ума хватило, чтобы осознать — мелкие беды, на фоне большой опасности меркнут, но никуда не деваются, а просто ждут своего часа.

— И что мне теперь делать?

— А что делать? — хмыкнул доброжил. — Либо дожидаться, пока тебя и на самом деле смертушка заберет, либо себя вести по-другому.

— Это как?

— Да просто. На ночь не нажираться, ложиться и вставать вовремя, а не тогда, когда тебе хочется, по девкам поменьше бегать, а самое главное — телу своему не давать расслабляться, а чем-нибудь его занимать. Вспомни, ты же наверняка в прежние времена по утрам бегал, мечом размахивал не только в бою, но и для удовольствия…

— Ну, когда это было, — хмыкнул я, вспоминая учебный лагерь короля Рудольфа, где мы по полдня, а то и дольше, бегали и скакали, упражняясь с оружием, а еще таскали какие-то тяжести. Но удовольствия от всего этого я не помню.

— Вот, а в последнее время ты чуйку потерял, расслабился, пузико отрастил. Так что, вернешься домой, займись чем-нибудь. Побегай там, попрыгай, еще можешь в речке поплавать, а лучше дров поколи. И для тебя польза, и дому выгода.

— Ваша милость, а у меня сдачи нету, — хитровато прищурился трактирщик, перед которым я кинул свою последнюю монету. Ту саму, убереженную на празднике. Как чувствовал, что она может понадобится.

Я не стал поправлять, что меня следует титуловать не «милость», а Сиятельство и непременно с большой буквы. Талер за два дня и две ночи, пусть даже с учетом Гневко, по здешним ценам дороговато. На серебряную монету постоялый двор может прокормить полуэскадрон.

— Врешь ведь, и не краснеешь, — хмыкнул я. В прежние времена наемник Артакс вытряс бы из трактирщика не только медь, но и душу, а графу, вроде, неловко. Но попустительствовать нахалу тоже не след.

— И какие предложения? — холодновато поинтересовался я, поглядев в наглые глазенки.

— А не хотите, Ваша милость…

— Сиятельство, — поправил я трактирщика.

— Виноват, Ваша светлость, то есть сиятельство, — залебезил тот. — Предложеньице, стало быть у меня.

— Если хочешь мне девку на сдачу предложить, откажусь.

— Нет, Ваше сиятельство, зачем же девку? — набычился тот. — Да и девки, как обоз пришел, перепугались и разбежались, их теперь дня два искать придется.

— Короче, — сурово отрезал я.

— Господин граф хочет обоз догнать, верно? Так я предлагаю не вслед скакать, а путь сократить. Ежели прямо сегодня выйдете, то через язык пройдете, а к вечеру в Тавлинках будете, а там вам еще самим придется ждать.

— Ну-ко, ну-ко, — заинтересовался я. — И что за язык такой?

Трактирщик плеснул на пыльную стойку немного вина, размазал и нарисовал нечто похожее на вытянутую кляксу.

— Вот тута, — ткнул он пальцем в основание рисунка, — вот тута мы. А если напрямую пройти, вот так вот, — резанул он кляксу на две неравные части, — так вы два дня выгадаете. Обоз-то вокруг пойдет, а их сиятельство напрямую.

— А в чем подвох? — полюбопытствовал я. — И почему дорога не прямо идет?

— Так раньше тута болото было, куда по нему идти? Дорога вокруг огибает, так подлиннее, зато по суше. А болото уже лет сто как высохло. Ну, почти высохло, — поправился хозяин, — а тракт по старинке идет, крюк делает. А я вам проводника дам, он так проведет, что вы даже копыт и сапог не замочите. Проводник за свою услугу два медяка берет, а я с ним потом сам рассчитаюсь. И всем хорошо будет. Вы, Ваша светлость, обоз нагоните без труда, проводник денежки заработает.

Я раздумчиво посмотрел на «чертеж». А ведь в том, что предлагает трактирщик, есть смысл. Зачем гнать гнедого сломя голову, если есть возможность и время сэкономить и путь срезать?