в специально установленную здесь вазу и смотрю на его портрет. А в голове как по волшебству образ его сына возникает.

Поразительное сходство!..

Почему Лев Давидович не признал его?! Ведь тут никаких тестов не понадобилось бы!..

Прямой, словно бросающий вызов, взгляд, та же линия носа и еле заметная ямочка на подбородке.

И характер… наверняка, характер тоже в отца.

Бабушка рассказывала, что в юности сладу с Львом не знала. Приводы, скандалы, разбитые машины и мотоциклы.

Несмотря на то, что позже он стал главой города, шлейф из слухов о его темных делишках тянулся за ним до конца его жизни. И даже скандальные похороны его, уверена, еще долго не забудут.

Тяжело вздохнув, я мысленно прощаюсь с ним и иду к своей машине.

Сегодня снова жарко, поэтому, сев в салон, сразу опускаю стекла и врубаю кондиционер. А затем, достав резинку из сумки, пытаюсь собрать свою кудрявую копну в хвост. С ней тепло и уютно в мороз, а в почти сорокоградусную жару она как синтетическое электрическое одеяло.

Проехав первый безлюдный район, ловко вливаюсь в автомобильный поток. Вожу я с восемнадцати лет – вполне сносно, учитываю небольшой стаж. За два года ни одного дтп и ни одной царапинки на кузове беленького Марселя. Так я, любя, называю свой мерседес купе, что Лев Давидович купил мне, как только я получила права.

Музыку по причине траура не включаю и на лекции в универ тоже не еду. Хочу поддержать бабушку своим присутствием.

Сворачиваю к центральному скверу и встаю на светофоре. Опустив локоть на спущенное стекло, пытаюсь поймать ладонью хоть легкое дуновение ветра, но бесполезно. По прогнозам жара продержится до конца недели.

Поднимаю взгляд к светофору и вдруг слышу приближающийся позади рев мотоциклетного мотора. Глядя в боковое зеркало, пытаюсь поймать в фокус всадника железного коня и вижу знаменитый черно-серебристый шлем Ильи Абрамова.

Ну, конечно, кто еще может так дерзко нарушить тишину застывшего от жары города?..

Сбросив газ, он тормозит прямо рядом с моим опущенным стеклом. От неожиданности и жуткого стеснения я цепенею и быстро оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не увидит нас рядом. Уверена, люди придумали бы как это истолковать.

Нет, я и до этого часто видела в городе или около университета, куда он порой приезжает, чтобы встретить очередную подружку. Но сейчас, сразу после нового скандала оказаться рядом с ним мне жутковато.

Убедившись, что нас никто не видит, скашиваю на него взгляд. В кадр попадает крепкое бедро и нога, одетые в драные светлые джинсы и рука в мотоциклетной перчатке с изображением черепа. Также замечаю браслет из потемневшего серебра на запястье и увитое венами предплечье.

Мой сводный брат.

Очуметь.

В этот момент светофор меняет свет, я хватаюсь обеими руками за руль и, машинально вскинув взгляд, встречаюсь с ним глазами. А в следующую секунду он газует и, резко сорвавшись с места, вырывается вперед всех и уже скоро исчезает за первым поворотом.

Я же прихожу в себя, когда позади раздается раздраженный сигнал клаксона. Давлю на газ, машину рывком кидает вперед.

Черт!..

Двигаюсь осторожно в крайней правой полосе и воспроизвожу в памяти его взгляд. Становится не по себе. В его глазах было столько презрения, словно я по собственной прихоти заняла его место рядом с отцом.

Я ведь не дура, понимаю, как это выглядит со стороны и что он может чувствовать. Но я-то никогда не одобряла решения отчима не принимать собственного сына. Напротив, я бы очень хотела, чтобы они были близки. Разве это плохо, иметь старшего брата?..

Проезжаю по окраине города и, выехав на широкополосную трассу, набираю скорость. Через пару километров поднимаюсь на виадук и, спустившись с него, попадаю прямиком в наш элитный поселок «Кристалл-парк» на берегу красивейшего залива.

Медленно прокатившись по центральной улице, останавливаюсь перед белоснежными воротами, которые начинают разъезжаться в стороны, едва я нажимаю на кнопку брелока.

Затем так же открываю ворота гаража, ставлю в него машину, а выйдя из него, вижу сидящую на террасе бабушку.

– Ты как? – спрашиваю тихо, присаживаясь перед ней на корточки.

Снова плакала. Глаза и нос красные, а щеки бледные.

– Отвезла ее?

– Маму?.. Да.

– Пусть летит. Здесь ей делать нечего. – проговаривает бабуля твердым голосом.

Удивительно, что при такой нелюбви к моей матери, она относится ко мне как к родной внучке. Мама тоже ее не выносит и считает , что та всегда настраивала Льва против нее. Глупость, конечно. Имей она на него такое влияние, давно заставила бы признать своего сына.

Нет, Лев Давидович был человеком своенравным и очень упрямым. Навязать ему что-то или, тем более, заставить было просто нереальным.

– Мы все равно будем встречаться… – шепчу, накрывая ее ладони своими. – Я к ней в Москву. Или она сюда.

– Он не берет трубку… – вдруг переводит тему. – Скидывает мои звонки.

– Кто?..

– Илья. Мне срочно нужно с ним поговорить, Милена.

Глава 4

Милена.

– Уже было оглашение завещания? – интересуется Олеся, отпив капучино из бумажного стаканчика. – Кому Лев Давидович все отписал?

Закатив глаза, Ангелина, качает головой.

Обезоруживающая прямота Олеси иногда вгоняет в ступор, но мы с Линой научились с этим жить.

– Не было никакого завещания. – отвечаю я, прочистив горло. – По закону мы с бабушкой равноправные наследники.

– Вот, черт!.. Я надеялась, Абрамову хоть немного перепадет.

Мои подруги, как и подавляющее большинство горожан, в противостоянии между Бергом и Абрамовым безоговорочно на стороне последнего. Подозреваю, его харизма, дерзость и кричащая сексуальность сыграли в этом решающую роль.

– Ну, какое завещание, Лесь, он же не собирался помирать. – говорит Лина и обращается ко мне. – Сколько ему, кстати, было?

– Пятьдесят шесть.

– Совсем молодой еще…

– Да.

– Ну не знаю. – смотрит в стаканчик Олеся. – Может, бабушка на Илью что-нибудь запишет?.. Ты же не будешь против?

– Я?.. – восклицаю тихо. – Почему я должна быть против? Нет, конечно!

Я не в курсе всего, что оставил мой покойный отчим, но точно знаю о крупных счетах, элитной недвижимости, коллекции раритетных автомобилей, крупной фирме, занимающейся поставками автозапчастей и каких-то земельных участках.

Если часть всего это достанется Илье, я буду только счастлива. Но, похоже, сам он в наследстве не заинтересован. Иначе ответил бы на звонок бабушки и согласился с ней встретится.

Только за последнюю неделю она дважды посылала к нему своего поверенного, и оба раза тот возвращался ни с чем. В первый раз ему не открыли дверь, а на следующий день, Илья, даже не