Ла-Маншем, с дюнами и зыбучими песками и отлого спускающимися к морю галечными пляжами. На высоком мысе возвышается маяк, на берегу лежат вытащенные из воды лодки, поблизости от них сушатся сети, на причалах докеры разгружают товары. Во внутренних областях островов простираются поля, засеянные зерновыми культурами, в долинах пасутся стада овец, а на холмах – крупный рогатый скот. Множество лесов и парков, болот и топей, трудно проходимых гор. 7 миллионов подданных короля проживали в скученных городах и уютных деревнях, в разбросанных тут и там поместьях и на островных фермах. Их можно было также встретить на скалистом побережье далекого Ньюфаундленда, среди лесистых холмов Массачусетса, на теплых островах Карибского моря. Они отправлялись в плавание на запад и восток, их ждали на борту кораблей «Мэри Роуз» в Бристоле, «Сент-Эндрю» в Лите, «Патрик» в Голуэе.

Обо всем этом аллегорически рассказывали картины. Художника не просили и от него не ждали, чтобы он отразил особенности географического положения королевских владений или характер занятий его подданных. Он выразил на своих полотнах важные и благородные идеи и вполне справился с этим заданием. Он не отвечал за то, чтобы его представления соответствовали фактам. Эта задача выпала королю.

Национальность, обычаи, язык и верования королевских подданных были столь же разнообразны, как и пейзажи королевских земель. Большая их часть проживала в Англии, население которой вместе с княжеством Уэльс насчитывало около 5 миллионов жителей. В Шотландии и Ирландии, вместе с прибрежными островами, было около миллиона в каждой стране.

Ученые того времени полагали, что на Британских островах говорили на двенадцати языках. Только один из них, английский, имел официальный статус. И агрессивный язык-победитель, переживавший свой золотой век, сталкивался на севере и западе с более древними кельтскими языками, некогда основным языками страны – корнийским на крайнем западе, на полуострове Корнуолл, валлийским в княжестве Уэльс, различными ирландскими диалектами Шотландского нагорья, Западных островов, острова Мэн и самой Ирландии. На северных диалектах говорили на Оркнейских и Шетландских островах. На островах в Ла-Манше разговорным языком был французский, а в автономных общинах переселенцев, осевших в городах на юге и востоке страны, – голландский и французский.

Владения короля окружали моря. На западном побережье в море вдавались полуострова с изрезанной береговой линией и скальными утесами, которые принимали на себя штормовые удары Атлантики. На восточном побережье песчаные берега медленно отступали под давлением Северного моря. Море врезалось глубоко в сушу, образовав эстуарии таких рек, как Темза и Северн, Хамбер и Тайн, Ферт-оф-Форт и Клайд, и узкие заливы-фьорды Лох-Файн, Лох-Лонг, Лох-Линне. На побережье Ирландии море создало широкие бухты и лабиринты заливов с низменными берегами. В тех местах, где земли были заболочены под действием морской воды, простирались акры солончаковых маршей и илистых отмелей, которые сменяли зыбучие пески.

По крайней мере половина подданных короля жила полностью или частично за счет моря. Побережье было усеяно сотнями рыбацких деревушек. Развивался интенсивный морской промысел. Шел активный сбор даров моря среди скал и на мелководье, обнажавшихся во время отлива. Колонии двустворчатых моллюсков на побережье Уэльса и Шотландии давали жемчуг. Колчестер и Уитстейбл славились устрицами. Так же как и Селси съедобными моллюсками, а воды песчаного побережья Ланкашира – креветками. В эстуарии Темзы в изобилии водилась сельдь и угри; в Северной Ирландии вылавливались в большом количестве наиболее крупные виды угрей. В эстуарии Северна ловили миног. Сардины из Плимута и Пензанса были известны во многих странах; Майнхед был славен мидиями. Существовал спрос на мясо жирных морских чаек, а только что вылупившихся птенцов бакланов везли в корзинах из Басс-Рока в Эдинбург, где их подавали к столу гурманов как деликатес. Бервик издавна слыл промыслом лосося и моллюсков, но вскоре для него настали не лучшие времена. Рыбаки, соблазнившись получить рекордный улов, нарушили неписаные правила рыбной ловли и вышли на лодках в море. С тех пор лосось ушел из Бервика, это стало предупреждением всем, кто намеревался последовать их примеру.

Рыбачьи суда выходили из Ярмута в Северное море на промысел сельди и возвращались с богатым уловом. Их шестивесельные парусные боты доходили до Дарема на севере и до Лайма на западе; пойманную сельдь продавали на пристанях Ярмута, затем ее разделывали и коптили. Рыболовецкие суда выходили из портов Восточной Англии – Линна, Саутуолда, Альдебурга – для ловли трески. На рыбных базарах домохозяйки торговались о цене, покупая камбалу, треску и скумбрию, тюрбо, ската, мерланга и хека. «Бедный Джон» – так называли обычную соленую треску, которая была пищей простого народа. Осетров и мясо китов, выброшенных на берег, подавали только к королевскому столу.

Далеко на севере в водах Гренландии предприимчивые шотландцы охотились на китов. Однако Московская английская компания оспаривала право вести прибыльный промысел в северных водах, и английские деньги вкупе с материальными ресурсами компании в противостоянии с шотландскими предпринимателями склонили чашу весов в пользу англичан. Право занятия рыболовством в шотландских водах было предметом ожесточенного спора; жители равнинной южной части Шотландии соперничали с воинственными обитателями побережья Шотландского нагорья и Гебридских островов, а агрессивные голландцы нападали на тех и других. В водах Оркнейских островов голландцы не только нарушали право ловли, но иногда обстреливали рыбацкие лодки местных жителей, намеренно разоряя птичьи базары и грабя деревни.

Там, где берега были низменными, добывали минеральное богатство морских вод – соль. Ее выпаривали в сотнях чренов, а затем полученную соль очищали в Ньюкасле, Колчестере и Честере. Где берег был скалистым, собирали морские водоросли и отвозили их на тележках на поля в качестве удобрения. На скалах и песчаных дюнах собирали растение критмум, а среди морских отложений на берегу искали амбру, которую продавали на кухню зажиточным людям. Ценились также пресноводные угри из Абингдона, хариусы Северна, кефаль Арундела.

Тысячи небольших судов с товарами и пассажирами курсировали от одного небольшого порта до другого. Глубоко сидящие в воде плоскодонки из Суонси перевозили уголь из Южного Уэльса через Бристольский залив. Майнхед и Барнстейпл обменивались товарами и осуществляли пассажирское сообщение с Тенби и портами Южной Ирландии, Уотерфордом, Уэксфордом, Югалом, Кинсейлом и Корком. Пятьдесят парусников из этих ирландских портов обычно заходили в эстуарий Северна во время июльской ярмарки в Бристоле. Небольшие каботажные суда из Перта, Арброта и Монтроза поддерживали связь между деревнями восточного побережья Шотландии. Суда, приписанные к Глазго и Гриноку, связывали западную часть Шотландии с ближайшими островами и Ирландией. Халл, Ярмут, Кингс-Линн, Ипсуич и Харидж первенствовали в прибрежной торговле Восточной Англии. Флот из трехсот судов доставлял уголь Ньюкасла в Лондон. Из Дамбартона и