Сомневаюсь, что даже прорезать. Нет, если бы мне дали сутки, то я проковырял даже Аквилой, но кто же мне их даст.

Вариант пойти сквозь Тень тоже отметался. Враги подготовились на этот случай, подстраховавшись от «бесплотников», а таким образом, и от меня. Шнырька даже не мог пройти внутрь, а он был исключительно опытный теневой ходок. Если не может он, то вряд ли смогу и я.

В общем, прямо сейчас никаких идей у меня не было.

— Саша, привет! — раздался тихий и сильно уставший женский голос.

Я повернулся и увидел вышедшую из палатки Марию. Под глазами у девушки были синяки от переутомления. Ярко-рыжие волосы слиплись от пота и грязи. Выглядела она измученной, но глаза её горели. В руках она держала кружку кофе.

— Лекари смилостивились и вытащили тебя из сна? — удивился я, и похлопал свободной рукой рядом с собой. — Ну, присаживайся, раз пришла.

Она села рядом, и мы молча пили кофе под грохот канонады и пылающее вокруг пламя.

— Спасибо! — сказала она тихо. Одно единственное слово, сказанное спокойным, ровным голосом, в котором было так много эмоций.

— Пожалуйста! — кивнул я, также односложно постаравшись вложить в это весь смысл, который хотел донести до этой девушки.

Ещё некоторое время мы молчали, и Мария не выдержала первой.

— Что дальше?

Я улыбнулся.

— Сейчас допью кофе и пойду вытаскивать отсюда наши задницы. Как ты? — я повернул к ней голову.

— Я? Нормально… — сказала она, и тут же помрачнела. — В отличие, от моих ребят.

— Ну, когда я попал на место вашего эпического боя, то видел выживших. Некоторые из твоей команды даже стояли на ногах.

— Да, я знаю, — кивнула Мария. — Они сейчас организовывают эвакуацию наших войск, давая время отойти более слабым. Подозреваю, без меня они там все погибнут.

— Такова судьба сильных — всегда защищать слабых. Даже ценой своей жизни. Возможно, в этом и есть их сила? При всём уважении, Маша, — покачал я головой, — если они погибнут, то погибнут, как сами, так и вместе с тобой.

Я увидел работу мысли в её голове и нахмурился.

— Так! Даже не думай! Подозреваю, что запасные «Центурионы» есть, и ты думаешь, как сейчас броситься на помощь своим ребятам?

Мария тоже нахмурилась, но ничего не сказала. Её взгляд был красноречивее всяких слов.

— Если ты это сделаешь, забудь про моё существование, — я посмотрел в её глаза максимально жёстко, стараясь, чтобы до неё это дошло. — Вот сейчас я серьёзно. Ты там не выживешь, и даже если случится чудо и ты спасёшься, забудь, что на свете существует барон Галактионов! И нет, дело не в «друге Саше», которым я до сих пор для тебя являюсь. Я не подниму трубку, и даже не поздороваюсь с тобой при случайной встрече. Это ясно?

— Зачем ты так, Саша? — Мария потупила глаза. — Это же мои ребята.

— Так, хватит! — рявкнул я, понимая, что сильно разозлился. — Не для того я тебя оттуда вытаскивал. Нет! Вытаскивал я тебя просто из-за того, что сказал, что у тебя есть хороший добрый друг Саша, на которого ты всегда можешь положиться. Но… Я прошу… Нет, требую! Соответствующего уважения к моим усилиям и нашей дружбе. Оставайся здесь, рядом с братом и Доброхотовым. Вы отступите тогда, когда я скажу.

— «Отступите»? — глаза Марии расширились. Кажется, она пропустила последние новости.

Да, план был именно отступить, по моей оценке, что совпадало с оценками главнокомандующих, поскольку подкрепления к нам не пришло. Все были согласны, что оно не поможет. Мы находимся в очень невыгодной позиции. А вот у врага есть оперативный простор и численное преимущество, которое с каждой минутой увеличивается. Именно из-за этого «Буревестник», что сейчас носился туда-сюда, передавал наши указания. И министр Морозов начал оттягивать укрепления в сторону, дабы пропустить отступающие войска Долгорукова.

Этот раунд мы проиграли, с этим надо смириться. В основном, смириться нужно будет Алмазному Королю, и неудавшемуся генералу Долгорукову. Мне-то с этим всё понятно. Охотники были кем угодно, только не самоубийцами. Как я говорил, тварь важно выследить. А потом просто не потерять её след, выжидая нужный момент или время для атаки и уничтожения. Только вот, нынешнее «конкретное время» было нихрена неправильным!

— Спроси у брата, он объяснит. Так ты мне обещаешь? — уточнил я у Маши. — Маша!

Она снова опустила голову, но я бесцеремонно приподнял пальцем её подбородок.

— В глаза мне смотри! — строго сказал я. — Скажи: я обещаю, Саша, не лезть в задницу, и находиться рядом с братом. Ну⁈

Лицо Марии невольно озарила усмешка.

— Обещаю тебе, Саша, не лезть в задницу и находиться рядом с братом.

— Ну, вот и умничка!

Я осторожно провёл тыльной стороной ладони по её щеке.

— Я порекомендовал бы тебе помыться, но душа здесь не увидел. Да и мне самому не мешало бы… Ладно, помоемся, как всё закончится.

— Вместе?

Я уже отходил, когда услышал этот вопрос. Повернувшись, я увидел перед собой ту самую Марию Долгорукову, которую встретил когда-то, будучи начинающим Истребителем. Те же весёлые бесенята в зелёных глазах.

— В смысле? — спросил я.

— Ну, мыться будем вместе? — улыбнулась Мария.

— Маша, Маша… — погрозил я ей пальчиком, что вызвало искренний, задорный смех.

Я, тем не менее, оставил вопрос без ответа и пошёл в сторону врага, громко свистнув. Поручик Затупок, в данный момент почти добравшийся до верхушки, навострил уши, оттолкнулся и сиганул вниз.

Я хмыкнул про себя. Вместо того, чтобы грохнуться на спину и, возможно, умереть, он приземлился на все четыре лапы, как кошка, даже не перекувыркнувшись, и тут же поскакал ко мне.

— Палишься, Пупсик, палишься! — улыбнулся ему, когда он одним точным прыжком подпрыгнул, дабы я схватил его подмышку.

Медоед, как ни в чём не бывало, показал мне язык. Затем повернул голову вперед, туда, куда и я, словно самолёт на взлётной полосе, который бежал, постепенно увеличивая скорость. Прямо сейчас я прокачивал энергию через свой организм. Поднял доспех, во избежание неприятностей. Я реально шёл на взлёт. Понравилась мне эта техника полёта, что я когда-то подсмотрел у Алексеева. Понтовщик Абсолют, как выяснилось, мог продержаться в воздухе не больше километра. Я мог больше, но слишком много это тратило сил. Поэтому, я пока бежал