— Те методы, которыми пользовались они, не показывали истончение ткани. Они слишком поверхностны, а воспользоваться нашими — неприемлемо. Как бы бредово это ни звучало, но факт остаётся фактом. Орден был расценен угрозой для всех империй и подлежал уничтожению.

Спрашивать о том, что именно методы Тёмных были правдивы, я не стал. Глупо, ведь задавать этот вопрос члену Тёмному ордена.

— Тем более предлагаемое решение — создание элитных отрядов для борьбы с монстрами, жестоко и вне закона, — тем временем продолжал Самуиль. — Мы смогли найти древние и давно забытые тёмные ритуалы, которые казались практически невозможными. Но путём упорства и некоторых усовершенствований, мы оказались в состоянии вывести нечто новое… ещё более эффективное и…

— Что вы сделали? — подтолкнул его продолжить свой рассказ, поскольку на этом он вдруг замолк.

Самуиль посмотрел на меня, затем на Арэн и нахмурился, словно раздумывал, стоит ли меня посвящать во все детали. Я терпеливо ждал его решения и заготавливал фразы, которые бы смогли стимулировать члена Тёмного ордена общаться со мной дальше, ведь мне требовалось время. Магические узлы слишком сложны, а мне крайне трудно вытягивать сквозь них крохи своей силы. Но иначе никак. Каждая минута на счету. Я хоть и медленно, но продвигался в своих потугах освободиться. Хоть и упорная подготовка остальных членов ордена изрядно давила на нервы. Мужчины рисовали символы, смешивали ингредиенты, шептали заклинания над чашами, что стояли на жертвенном алтаре… Понимая некоторую символику, я смею сделать выводы, сегодня в этом храме планируется несколько ритуалов, и знаки одного из них я видел впервые…

— Вы с этой прекрасной девушкой одного вида, — решился всё же продолжить Самуиль, указывая взглядом на лежащую Аранэю. — Оба сильные, как оборотни, так и маги. Являетесь одними из идеальных кандидатов. Нам нужны такие пары для ритуала…

— Пары? — не смог удержаться от удивления. Что-то вновь не вязалось в моей голове.

— Мужской особи и женской. Забирая ваших зверей и магию, мы можем соединить их в новом носителе. Изначальный обладатель дара оборотня погибает, отдавая свою суть, своего зверя и магию новому хозяину. Мужская и женская силы переплетаются в новом теле. Происходит полное объединение оборотней и магии… можно сказать взрыв, который уничтожает обоих особей и рождает новую! Родители умирая, дают жизнь своему потомку — оборотню, унаследовавшему все силы матери и отца. Он во много раз сильнее, выносливее, а магия его настолько мощна… никто из ныне живущих подобного и не видел. Это новое поколение оборотней, за которым стоит будущее нашего мира. По сути выживание мира Элерон. Именно поколение нового вида может оказать сопротивление чудовищам из бездны.

Наступила гнетущая тишина. Я не мог поверить в слова этого безумца. Это… полный бред! Как такое может быть? Создание нового оборотня тёмным ритуалом?

Моё ошеломление было настолько сильным, что на некоторое время я вылетел из реальности и совершенно забыл о своей главной задаче — избавиться от антимагических пут. Пришлось взять себя в руки, собрать по осколкам своё сознание и усилить напор в разрушении сковывающих плетений. Время! Его оставалось так мало…

Словно молния ударила в твердь земли, пробивая ту до глубин, так и меня прошили слова Аранэи в одну из ночей, проведённой в закрытом отделе библиотеки:

“— Ты знаешь что-нибудь про приобретённые оборотнические силы?”

Тогда-то мы и нашли зацепку… Но расценили её совершенно не верно. Или…?

— “Рождённый оборотень сильнее по априори”, — вспомнил слова из старой книги, которую Арэн держала в руках в ту ночь. Я внимательно посмотрел на Самуиля. Тот расплылся в улыбке, как довольный кот, объевшийся сметаны.

— Верно, Вольгран, верно. Слухи о вашей тяге к знаниям оправдываются. Но! Рождённый оборотень будет всегда сильнее того, кто изначально им не являлся, если это будет просто перенос оборотнической силы и самого зверя из тела в тело — всё правильно. Но я говорю о создании абсолютно нового вида оборотней. Это не перенос зверя из одного хозяина в другого, а РОЖДЕНИЕ! Именно рождение зверя из матери и отца. Родители отдают жизни для своего ребёнка. Вся суть, сила и магия переходят к потомку от обоих родителей, делая новорожденного неимоверно мощным.

Это немыслимо! Сумасшествие верить словам Самуиля, но… я верил. А как можно сомневаться в этом? Такая организация, как Тёмный орден, проделавшая такой долгий путь к своей цели. Столько жертв… ставшими орудиями для нового поколения оборотней… Это всё говорит о том, что стоящий передо мной говорит истинную правду — создание нового вида возможно!

Реальность нашего мира пошатнулась!

Я пребывал в прострации не меньше минуты. Самуиль, к его чести, дал мне время переварить полученную информацию. Однако из этого состояния меня вырвала мысль, что вновь перевернула всё внутри — ордену нужен новый оборотень от нас с Арэн. Им нужен наш… ребёнок!

Мы с Аранэей умрём, отдавая свои жизни созданию неимоверно-сильной совы. Тому, кто войдёт в ряды элиты Тёмного ордена и встанет на защиту нашего мира.

Сложно понять, что именно я сейчас чувствовал. Если смотреть с более глобальной стороны проблемы, то решение Тёмных более чем необходимо и оправдано. Во спасение всего мира, стольких жизней… разумно пожертвовать единицами. Разумно… но если бы вопрос касался только меня. В глубине души я был согласен с орденом и был готов пожертвовать собой. Собой, но никак не той, что сейчас лежала, раскинув руки, вся в пыли и поту от испытанной боли. Милая Арэн… она не должна умереть, она обязана жить! А мой долг — ей в этом помочь. Наверное, объективно я эгоист и полный дурак, раз готов поставить на кон всех и вся ради одной девушки, но буду с собой честен — я готов весь мир сжечь к археусам ради той, которую люблю всем сердцем.

— А кто вы, Самуиль? — задал наглый, но так необходимый сейчас вопрос.

Необходимый потому, что мне нужно было ещё немного времени. Счёт шёл если не на секунды, то на минуты точно. Я чувствовал, как приближается тот момент, после которого уже ничего не вернуть, ничего не исправить. Они сделают то, что задумали, и мы с Аранэей станем жертвами ритуала ради рождения сверхоборотня. Я никогда не смогу больше её обнять, не будет столь сладких поцелуев,