с ним вполне согласен и видел в его глазах надежду, ибо Лиз имела возможность превратить брак в удовольствие. Но разве принц может жениться на проститутке? Увы, увы. В общем, Альберта успокаивали всем домом. Даже его строгой матери пришлось признать, что время от времени неженатым мужчинам королевских кровей нужно выпускать пар. Ну, а куда деваться, ведь от того, что в твоем будущем маячит корона ты не перестаешь быть мужчиной. Хотя во многих случаях это был бы выход.

Одним словом, мы с Альбертом выросли, но суть осталась неизменной. Я наслаждался жизнью вовсю, включая шикарных девиц, на которых я не собирался жениться, путешествия, увлечения, клубы, тусовки и откровенные попойки. Альберт же продолжал влачить жалкое существование мальчика с почтовой открытки. Белокурого ангела в дорогом костюмчике. Забыл сказать, что после окончания школы, меня назначили начальником личной охраны его высочества Альберта такого-то. Скажите слишком высокая должность для сопляка? Ну, во-первых, меня долго готовили. Так что я во всем этом вполне неплохо разбираюсь и меня можно назвать профессионалом. Во-вторых, я единственный друг, практически брат и душеприказчик принца. Он доверяет только мне. Мы вместе с ним 90 % жизни. И подготовить из меня личного телохранителя было проявлением истинно королевской мудрости со стороны его родителей. После школы нас вместе направили учиться, догадайтесь куда? В тот самый колледж Оксфорда для отпрысков аристократических фамилий. И мы уже почти закончили этот великолепный университет, затрудняюсь сказать по какому направлению. Кажется что-то связанное с экономикой. И вот тут, в начале выпускного года неожиданно светлым октябрьским днем я встретил ее. Н-да… Не поверите, но я вижу тот день, лучи сквозь окна, тепло на щеках. Обычный обеденный перерыв. Вечером я планировал завернуть на одну вечеринку. А вместо этого… Но все это сейчас не так уж важно. Потому что это уже прошло. Знаете, почему я здесь? Почему я пью, размазываю сопли по барной стойке и отчаянно хочу, чтобы кто-нибудь, ну хоть кто-то, пусть даже парень в розовой куртке, съездил мне по роже? Знаете, что по-настоящему рвет мне внутренности? Ее дневник. О да, оказывается, она вела дневник. Кто теперь так делает вообще?! А она делала. И вчера она прислала мне его по почте. В ее стиле, кстати. Кто-то еще помнит, что есть такая штука как почта? А я теперь знаю. И вот там в этом ее дневнике я прочел, что был полным идиотом. Кретином, который сам испоганил нам жизнь. Ей, себе и Альберту. Всем нам. Все, что с нами случилось, это моя вина. И мне теперь с этим жить…

Глава 1

Марко.

Солнечный луч в Оксфорде само по себе чудо. Он тут же превращает строгую готику серых зданий в теплый, наполненный жизнью ренессанс. Дышится легче, и на душе как-то свободнее и веселее. Хочется улыбаться. В моей памяти этим солнцем выжжено навеки, как золотые лучи наполнили ее каштановые волосы мягким сиянием, словно в них подмешали шелковые нити. Именно на это удивительное преображение девушки в нимфу я и обратил внимание. Потом еще подумал — наверное, иностранка, слишком тепло укуталась. Местные-то, при первом появлении солнца раздеваются почти до белья. И им плевать, что температура едва доходит до тринадцати. У них на душе весна. Вообще, мы европейцы, в большинстве своем солнцепоклонники. Для нас солнце не просто звезда в небе. Это древняя языческая любовь всегда с нами и разгорается внутри нас, едва солнечный луч раздвинет мрачные тучи. У нас ведь даже лучший день недели — выходной, называется Днем Солнца. А на девчонке была тяжелая темная юбка на толстом поясе. Правда почти все пуговицы на ней были расстегнуты, и в разрезе быстро мелькали ее острые, затянутые в черный капрон коленки. Еще на ней был обтягивающий свитер с высоким воротом, тоже темный и толстый, что делало ее фигуру по-зимнему внушительной. На плече у нее болталась сумка, похожая на бесформенный мешок. По ней я и понял, что она принадлежит скорее к моему кругу, потому что я хорошо знаю эту сумку. На прошлой неделе я купил такой же отвратительного вида женский аксессуар в подарок. Цена там зашкаливала за все грани разумного. Но что поделать, если в этом сезоне от таких сумок девчонки впадают в экстаз без всяких прелюдий. Пока я стоял и думал, кто она такая, и почему я ее не знаю, она подошла и вручила мне флаер. Я помню ее большие зеленые глаза, в которых тоже плескалось солнце. Черные брови — свои, густые, не нарисованные, с изящным изгибом, нежный розовый румянец, упрямо вздернутый нос и немного пухлые губы. В целом впечатление задорной девицы, готовой в любую минуту пуститься в пляс. Только не в какой-то народный с притопами и шумным подпрыгиванием, а во что-то дикое, кружащее и завораживающее. Она сразу посмотрела с веселым превосходством, так, словно знала тайну, и могла бы поделиться ею со мной, если бы я убедил ее стать чуть откровеннее. Вообще-то вокруг меня всегда болталось много красоток. Я знал им цену. Каждой. А эта тут же стала для меня полной загадкой. Я стоял и пялился на флаер, а она ушла по галерее и скрылась за поворотом. И только спустя минут пять я осознал, что там написано. «Способы химической кодировки антикварных ценностей». Серьезно?! Девушка с такой сумкой не может знать о таких вещах!

— Хороша, — Мухаммад причмокнул и помахал флаером. Девушка и ему успела его вручить, я даже не заметил когда. Мухаммад тоже принц, в нашем колледже вообще полно принцев. Практически каждый второй. Мухаммад с Ближнего Востока. И у него шансов стать королем значительно больше, чем у Альберта. Потому что его папа действующий монарх. Но самого Мухаммада это совершенно не ограничивает в желании использовать на всю катушку Аллахом данные ему молодость и богатство. Видимо, ему не внушали в детстве, что на него смотрит вся страна. Хотя может быть народу его страны как раз нравится, что их наследный принц меняет европейских цыпочек лишь слегка чаще, чем бьет дорогие машины о европейские столбы.

— Знаешь ее? — как бы невзначай спросил я.

— Э, забудь, — Мухаммад махнул свободной рукой, — Мария Саутсефта, он напрягся, превозмогая себя и выдал с новой порцией неповторимой мимики, — Сайтсефта… Нет, у меня это не получится.

— Проехали, — смирился я, — А что с ней еще не так, кроме фамилии?

— Она девушка Платона Каримова.

— Ага. Я так и поверил.

Платон Каримов отпрыск русского миллиардера. Так