– О да!

– Так вот «Екатерина» – прогулочный теплоход. Игрушка, баловство для принцессы. А в наших доках стоят эсминцы, авианосцы…

– Вы нам уже рассказывали о ваших военных достижениях, и об атомной бомбе в том числе, – напомнил Шантэль.

– Магия сейчас – ваше основное оружие. Страшно представить, что произойдет, если сюда ворвется военная мощь, против которой бессильны чары!

– Произойдет то, что так любят пророчить фанатичные жрецы Триединого – конец света. Этот раздел «Слова Божия» поминают все чаще в преддверии Полнокружья[2], грядущего солнечного затмения и возвращения кометы Фия весной… Но ведь мы с вами – господа и сударыня, образованные, мы же не будем верить в «знамения»?

Триш раньше и не верила, но уж больно зловеще сочетались саркастическая усмешка и серьезный взгляд высокого л’лэрда.

– Неужели Геллера не понимает, чем могут закончиться ее «изыскания»?!

– Мы и сами не все понимаем, сударыня. Хуже того, не способны полностью оценить масштаб катастрофы, потому что просто не можем этого представить. Мы слышим слова, но не видим наглядной картинки, а память Володи для нас закрыта.

– Просто не допустите, чтобы скадарские маги захватили Колодец, иначе амба всем будет, – подытожил Владимир. За двадцать лет выпускник кафедры музеологии привык к миру Неверры и вовсе не хотел, чтобы его постигла незавидная участь родной Земли.

– Нам не на что надеяться, пока в Ковене раздрай, а крысы не отловлены, – мрачно сказала Триш.

Советник Шантэль откинулся в кресле, соединив кончики пальцев:

– Самым трудным было сдвинуть маятник с мертвой точки. Теперь все зависит от того, сумеем ли мы правильно использовать отпущенное нам время.

Тремя неделями ранее

Родина встречала морозами. Не первыми, но еще и не намертво прилипшими до весны сугробами с отполированной солнцем корочкой наста. Растрепанные облака порошили алмазной пылью, дул сильный северо-восточный ветер. Глубоко вздохнув, Ирэн закашлялась клубами пара и спрятала лицо в шарф. Вилль подхватил Алессу на руки, прижал крепко-крепко и закружил – у той аж дух захватило!

– Пересластили, – беззлобно проворчала Веррея.

– Берег! Бере-ег!!! Ненавижу море – за сотни верст окрест взорвать нечего! – распластавшись на палубе, заорал Лис, и взрыв грянул. Взрыв смеха.

Дома.

Гребень скалистого берега густо порос соснами. Заметив, что ветер с каждой минутой крепчает, Владимир обеспокоился, как бы не поднялся штормовой норд-ост. Судьба их миловала в пути, отведя непогоду, пиратов и патрульные неверрийские корабли. Приветственный гудок дать не рискнули. Их не заметили, и это хорошо. Неизвестно, как отреагировали бы соотечественники на стальную печку, дымящую в море. По той же причине решили не причаливать в столице.

«Екатерину» завели узким проливом между скал в крохотную, но надежную бухту. Едва друзья сошли на берег, теплоход исчез. Триш удовлетворенно хрустнула костяшками.

– Что ж ты дурака валяла, когда мы его из Жемчужной бухты уводили?! – подобрав челюсть, возмутилась Алесса.

– Потому что невидимость – та же магия иллюзий, а иллюзионист из мага воды аховый, – без тени смущения призналась Триш. – Мою волшбу почуяли сразу бы. Здесь только птицы да зверье. «Екатерина» в безопасности. С телепортацией я тоже на «вы», но на море мои силы множатся. Так что либр Ирэн работать будет!

– Кулон сам хочет работать на меня! – высокомерно заявила наследница, отобрала у Владимира веревку и ловко, почти как науми, стала карабкаться наверх. Дан полез следом, страхуя опрометчивую девчонку.

До столицы добрались с попутным обозом, и на пригорке Вилль вдруг вскинул голову и ошеломленно ахнул:

– Вы смотрите-ка! Добились своего храмовники!

Над гребнем поморских гор возвышались деревянные конструкции, похожие на разломанные пополам арбы – с одним колесом и оглоблей. Приглядевшись, можно было заметить фигурки суетящихся людей, крохотные по сравнению с огромными строительными машинами. Когда Вилль отплывал в Скадар, между императором и Верховным Жрецом шли жаркие трения из-за возведения храма Иллиатара на водопаде Рассветный Каскад, но, видимо, Лаврентию удалось настоять на своем.

– Очень выгодное место для храма, – заметил Владимир. – И с моря видать издалека, и с суши, а камнеметы его не достанут.

Переночевали друзья в деревеньке у стены, а едва солнце взошло, отправились к воротам. Несмотря на рань, около двух десятков визитеров уже собралось. Сонно моргали, позевывая и хлопая себя по плечам, чтобы согреться, но своей очереди на досмотр ждали терпеливо. Процессом руководили двое алебардистов возрастом едва ли старше Вилля, только расхлябанные: лица выбриты кое-как; у того, что справа, шапка набекрень, у левого расстегнут воротник-стойка, а понятия «пресс» и «пузо» перепутали оба. Аватар вскинул бровь: это что за образцы?!

Вилль тоже надел меховую шапку, чтобы острые уши не бросались в глаза, но сидела она как влитая. Куртка ладно обтягивала фигуру, ремень не болтался, ровная коса блестела на солнце, точно золотая. Когда щекастая дочка селян, чья очередь на досмотр подошла, обернулась, да так и прикипела к парню взглядом, Алесса почувствовала себя обладателем сундука с самоцветами. Осталось запереть покрепче, а то ворья развелось…

После селян досматривали пятерых гномов. Им не повезло.

– По империалу с каждого, – протянул правый стражник, переворошив клинки в телеге и лениво обмахав оружейников идентификатором расы, похожим на круглый леденец на палочке.

– Чего?! С тех же по полушке брали! – возмутился гном постарше с белой как снег, заплетенной в две толстые косы бородой.

– Подорожный налог! У вас телега тяжелая? Тяжелая. Мостовую разобьете? Разобьете. Короче, пять империалов, или проваливайте в свой Мыс торговать.

– Да разве ж она тяжелая?! Вон ишак в одиночку тянет – не жалуется!

Но скотина решила сделать хозяевам подлянку и жалобно заревела. Стражники обменялись кривыми ухмылками.

– Пять золотых, или убирайтесь.

– Мы мировому судье жаловаться будем! – рассвирепел старший оружейник, но монеты отсчитал.

– Да ради бога! – пожал плечами стражник, пряча три золотых в кошель, а два – в собственный карман.

От этой наглости гномы так опешили, что в город вошли молча. Взяточничество ни для кого секретом не было, но чтобы прилюдно, у всех на глазах…

– Я им сейчас покажу шушеля мать. – Вилль сжал кулаки. Алесса знала, что у рядового гвардейца из элитной лички полномочий больше, чем у офицерья кавалерии.