неладно. Быстро собралась и поехала к нему на квартиру. Было начало второго дня. Звоню я по домофону, никто не подходит. Я тогда вошла в подъезд вместе с одним из жильцов и поднялась на лифте. Дверь в квартиру была приоткрыта. То есть сначала я и не заметила, что она не заперта. Полезла в сумку за ключами и случайно оперлась на дверной косяк. Потом только поняла, что не заперто.

– А где находилось тело Иннокентия Алексеевича? – спросила я.

– Он лежал в холле.

– Беспорядок в квартире был? Ну, там перевернутая мебель, следы борьбы?

– Да вроде… не было беспорядка.

Я, правда, не заметила сначала ничего такого. У меня просто был шок, когда я увидела, как он лежит с дыркой во лбу.

– Значит, следов борьбы не было. А было ли что-нибудь похищено из квартиры?

– Да! Сейф в спальне был открыт, и он был пустой!

– А что должно было там лежать? – спросила я.

– Как что? – с удивлением в голосе спросила женщина. – Деньги, разумеется! Что же еще держат в сейфе?

– Да, разумеется, деньги держат в сейфе, – согласилась я с Безрассчетновой, – а еще в сейфе хранят важные бумаги и документы, а также дорогие украшения.

– Насчет важных бумаг я не знаю, а вот драгоценности там лежали.

– Драгоценности Светланы? – осведомилась я.

– Еще чего? Чтобы эта шкура да отдала свои цацки?! – с возмущением воскликнула Елизавета Максимовна. – Они у нее спрятаны в их загородном доме. Украшения в сейфе принадлежали мне. Я попросила Кешу, ведь в сейфе всегда надежнее. Я, во всяком случае, так думала. А получилось…

– Вы описали полиции, какие именно украшения были похищены из сейфа? – спросила я.

– Конечно! Это были, можно сказать, наши фамильные украшения: бриллиантовое колье, серьги и кольцо. Они находились в футляре.

– Все остальное было на месте? – уточнила я.

– Да, как будто бы на месте, – ответила Безрассчетнова.

– Ладно, Елизавета Максимовна. В общих чертах ситуация мне понятна. Я возьмусь расследовать убийство Иннокентия Алексеевича.

– Я в курсе, сколько будут стоить ваши услуги, – сказала Безрассчетнова. – Степан, деньги!

Мужчина быстро подошел к нам и протянул ей борсетку. Елизавета Максимовна отсчитала деньги, потом Степан по моей просьбе написал адрес загородного дома, где проживала Светлана, и контактный телефон для связи. Мы попрощались, и супруги ушли.

Я прошла на кухню и открыла холодильник. Да, негусто. Однако для того, чтобы приготовить завтрак, продуктов хватит. Надо будет заехать в супермаркет и закупить провизии побольше, с учетом того, что у меня теперь времени будет в обрез.

Я разморозила в микроволновке два голубца, потом порезала один оставшийся огурец и пекинскую капусту. Добавила оливковое масло – получился скромный салат. Покончив с голубцами и салатом, я сварила кофе и с чашечкой дымящегося напитка вернулась в гостиную. Сев на диван, я начала неторопливо пить кофе, смакуя каждый глоток. Затем я вышла на балкон и закурила сигарету.

В общих чертах Безрассчетнова обрисовала мне суть того, что произошло. А именно: ее племянник, председатель совета директоров банка Иннокентий Джембровский, был застрелен в своей собственной квартире. Следов борьбы не было, но было похищено содержимое сейфа: деньги и дорогие украшения Безрассчетновой. Были ли в сейфе какие-либо ценные и важные документы, Елизавета Максимовна не знает. Впрочем, ей неизвестны и другие, не менее важные сведения из жизни своего племянника. Например, конфликтовал ли он с кем-либо или, возможно, кто-то претендовал на его место в «Бонбанке». В одном только Безрассчетнова уверена: ее племянника убила его супруга Светлана. Ну, ее настрой по отношению к невестке не оригинален. Очень редко свекровь или золовка питают теплые чувства к своим снохам. Как правило, их отношения отличаются хорошо или плохо скрытой враждой. Что же касается случаев, когда жены убивали своих мужей, то это, конечно, вполне может быть. В моей практике такое было. Тем не менее я не буду искать доказательства того, что Джембровского убила именно его супруга Светлана, в чем так уверена Елизавета Максимовна. Моя задача – найти убийцу Иннокентия, кем бы он ни был. Однако для этого мне необходимы полные сведения о том, что именно обнаружили оперативники на месте преступления. Хотя Безрассчетнова и утверждает, что никаких следов преступник не оставил – по крайне мере, ей так сказали в полиции, – все-таки я уверена, определенные наработки в этом плане уже имеются. Поэтому сейчас я нанесу визит своему давнему другу полковнику Кирьянову, о котором столь нелестно отозвалась Елизавета Максимовна.

Я решила сначала позвонить Володьке: на месте ли он сейчас? А то вдруг его вызвало начальство?

– Привет, Киря, – сказала я в трубку, услышав знакомый голос.

– Привет, Тань, это ты? – отозвался Володька. – Хотя чего это я спрашиваю? Кто еще, кроме тебя, называет меня Кирей? Сколько лет, сколько зим! Рад тебя слышать. Ты просто так звонишь или по делу?

– По делу, Киря, не стану скрывать, – призналась я. – Но я буду рада встрече, мы действительно давно не виделись. Ты в ближайшее время никуда не планируешь отлучиться из Управления?

– Я-то не планирую, но меня могут планировать вызвать, – ответил Кирьянов, – ты же знаешь.

– Ладно, я в течение получаса приеду, – пообещала я. – Пока.

– До встречи. Жду, – отозвался Владимир.

Я надела недавно купленный брючный костюм нежно-салатового цвета, расчесала волосы и уложила на макушке, скрепив их стильной заколкой. Но, посмотрев на себя в зеркало, вдруг решила распустить их: такое у меня было сегодня настроение. Я сделала дневной макияж, взяла сумочку и легкий плащ и спустилась по лестнице. Во дворе я села в машину и завела мотор.

Минут через двадцать я уже открывала дверь кабинета Кирьянова.

– Ну, вот и я, – сообщила я Кирьянову.

– Еще раз здравствуй, – поприветствовал он меня. – Ну, рассказывай, как жизнь молодая? Только не говори избитую фразу, что бьет ключом и все по голове.

– Знаешь, если уж откровенно, то сегодня ни свет ни заря заявилась ко мне одна дама и пыталась внушить мне мысль, что ее племянника – председателя директоров «Бонбанка» Джембровского Иннокентия Алексеевича – убила его супруга. А мне предлагалось доказать эту ее версию.

– Но