ремнем ткань станет собираться складками и некрасиво топорщиться, а Саша красоту уважает. Еще любит Саша свой «Харлей», но не скрывает, что с тем же чувством отнесся бы к «Ниссану» или «Тойоте», будь на то средства. У Саши непростые отношения в семье и много ртов. Судя по белизне воротничков и стрелкам на брюках, за ним присматривает близкая женщина, и делает это добросовестно и охотно.

При желании Марианна могла бы о нем раздобыть побольше всего, но она твердо придерживалась принципа, что имеет право только на ту часть информации, которую подчиненный предлагает в качестве общедоступной.

Левка в этом отношении был попроще – открыт и разговорчив. Каждое утро оповещал сослуживцев, сколько прихлопнул сволочных комаров за ночь, с какой начинкой кушал на завтрак блинчики, и с восторгом делился неологизмами, сочиненными его сыном, который посещал младшую садовскую группу и недавно вошел в возраст словотворчества. Марианне и Саше Михалычу было доподлинно известно, что теща у Скоморохова – золото, если не гостит подолгу, а тесть устроил тайник в унитазном бачке, где прячет ноль семь портвейна, но Левка его не выдает.

Балаболит Лев Алексеич много, отчего производит впечатление рубахи-парня, однако Марианну не заморочишь – это лишь видимость. Закрытость, завуалированная кипучей общительностью, – не ее стиль, но в общении с сослуживцами он приемлем, если нет в человеке подлянок, а от этого гнилого качества Скоморохов был свободен.

Ее стилем по жизни была как раз бескомпромиссная и недвусмысленная замкнутость. Вернее, это было кредо, сформировавшееся от невозможности с кем-то поделиться малейшим личным пустяком по причине стойкого нежелания это делать.

Алина – исключение, которое подчеркивает правило.

Логичным продолжением Марианниной замкнутости сделалось прямодушие на грани грубости, а временами и переходящее в нее. Пусть лучше так, чем вкрадчивая вежливость, пограничная с лицемерием.

Кривить душой с коллегами Марианна запретила себе раз и навсегда, с самых первых дней работы в органах. При их службе следует избегать мелочной лжи, иначе смогут ли они быть уверенными друг в друге, когда случится пиковая ситуация?

Посему она была даже рада, что парни ее раскусили.

Пастухов прав, занимать территорию наобум – глупо. Прибыть на место она сможет не раньше семи вечера, если повезет. А нужно будет еще обустроиться до отбоя.

Алина сообщила, что в квартире осталась какая-то мебель, уже хорошо, но холодильник-то бывшие жильцы наверняка забрали? А электроплиту?

Марьяна, ты затеяла авантюру.

И все ради горячего душа дважды в сутки в течение нескольких следующих дней.

Однако назад пятками не ходят. Нужно под каким-то предлогом поехать туда прямо сейчас и осмотреться.

На свежий труп тебя пока никто не вызвал, а плановые дела подождут. Пользуйся затишьем.

– Марианна Вадимовна… Пока вы не уехали… – окликнул ее Пастухов. – Тут нам Сидельников заявление переправил. Просит внимательно рассмотреть. А не по нашей части тема. Может, я его в районный отдел отдам, пусть там с гражданкой разбираются?

Сидельников был помощником прокурора и их куратором, огорчать его не полагалось. Пастухов это знал, отчего же решил отфутболить?

– Что-нибудь неадекватное гражданка заявляет? – поинтересовалась Марианна.

– Ни больше ни меньше как жалуется на некоего Ягина, по профессии колдуна, который, цитирую: «Подрядился наслать проклятие на одну конкретную личность, а оно попало на мужа этой личности, отчего тот в реанимации. Прошу защитить и отправить темного мага в тюрьму от Москвы подальше, так как денег обманщику платить не собираюсь, а в случае неуплаты Ягин нашлет проклятие на саму на меня». И подпись – Кулагина В. П. Ну, как вам?

Скоморохов заржал, Путято приподняла брови, даже не улыбнувшись.

– Адрес темного мага она указала? Или его офиса? Или хоть что-то о нем?

– Да, есть кое-что, – ответил Саша. – Но, думается, потерпевшей скорее помощь психиатра нужна, а не уголовного розыска. Явная паранойя. Может, все же на район отправим? По месту проживания?

– Адрес зачитай. Сидельников к нам обратился, а не к психиатру. Может, Кулагина – его любимая тетя.

– Улица Вешняя, дом десять, – процитировал невозмутимо Александр Михалыч. – Номер квартиры не указан.

«Ул. Вешняя, 10», – было нацарапано карандашом в блокноте под диктовку Алины.

Марианна забарабанила пальцами по столу. Задумалась.

Два сигнала на одну и ту же тему. Густовато для одного дня.

Опыт подсказывал, что воду там мутит какой-нибудь мошенник, построивший бизнес на суевериях и охотном желании рядового обывателя неподсудным путем убрать с дороги мешающего человека. Ведь если нанять колдуна в качестве киллера, то за руку его не схватишь – не будет улик, нет и преследования. Значит, и заказчика не выявят. А наш ловкач, между тем, наобещав клиенту с три короба и слупив с лоха кругленькую сумму авансом, исчезает из его поля зрения – в Москве это сделать нетрудно.

Однако интуиция говорила, что не в афере дело. К тому же встрепенулся охотничий азарт, а он ни разу не давал о себе знать по пустякам. Преступник куда опаснее, чем просто шарлатан, и необязательно он действует в одиночку. И, кстати, не факт, что им окажется пресловутый темный маг.

– Итак, парни, – нарушила Марианна молчание, хлопнув по столу ладонью, – начинаем оперативно-следственное мероприятие под кодовым названием «Колдун-потрошитель».

– Почему вот так сразу «потрошитель»? – ухмыльнулся Левка.

– Чтобы не расслаблялись, Лев Алексеич, и только. За ключами поедешь на служебной.

Двор был просторный и чистый. Парковка на два-три десятка авто, детская площадка с горками, качелями, каруселями, возле нее за сетчатой изгородью – комплекс спортивных тренажеров. На клумбах у подъездов покачивались под легким ветерком бело-розовые мальвы и желтые рудбекии, в простонародье – «золотые шары». Все вокруг новенькое и жизнеутверждающее.

Составляющие жилой кластер высотки не потеряли новостроечной опрятности. Облицовка на стенах нигде не обвалилась, металлические двери подъездов не носили на себе явных отметин вандалов, пинающих створку, чтобы не тормозила и отворялась скорее.

Эстетику подъездного экстерьера отчасти портили разнокалиберные бумажки, уведомляющие жильцов дома о предоставлении им всевозможными фирмами и фирмочками бытовых услуг. Бумажки были кучно расклеены возле пультов домофонов, а также на досках для объявлений – поверх их стекол, но никак не внутри, поскольку нет дураков платить за рекламное место.

Изучив народную информацию от первого подъезда дома номер десять по улице Вешней, Марианна перешла ко второму подъезду, затем к третьему.

Поиски она начала исключительно по привычке не оставлять за спиной мельчайших прорех под названием «одна из возможностей», даже если вероятность таковой будет составлять одну тысячную процента. Много времени это не заняло, зато она поняла, что наткнулась на нечто интересное, хотя и весьма странное.

Три идентичных объявления, ее заинтересовавшие – по одному на каждый подъезд, – были написаны от руки на листках