Его удлиненное загорелое лицо с слегка втянутыми жесткими щеками, высокий лоб с продольными морщинами, крупный квадратный подбородок и продолговатый нос с небольшой горбинкой выдавали в нем человека, сдержанного, волевого и, по всей вероятности, давно привыкшего к перипетиям походной жизни.

Светло-карие глаза смотрели несколько угрюмо, если не сказать настороженно, что, впрочем, сразу исчезло, сменившись на искорки теплоты, как только он посмотрел на своего товарища.

Его попутчиком, которого звали Виктор, был человек плотного, даже атлетического сложения, о чем свидетельствовали контуры бицепсов, рельефно выступавших даже под тканью добротного серого твидового пиджака с локтевыми коричневыми кожаными накладками на рукавах. Плотные зимние джинсы и светло-коричневые ботинки из хорошей английской кожи дополняли облик бывалого и уверенного в своей силе человека.

Оба были в чем-то неуловимо похожи друг на друга. Может тем, что имели одинаково обветренные лица с бронзовым налетом загара, оставленным нездешним солнцем. Или потому, что их движения носили выверенный и рациональный характер, в чем-то напоминавший изготовившегося к прыжку ягуара, царя хищного мира тропических дебрей Амазонии. Было забавно видеть, как в людском броуновском движении в узких и тесных коридорах зоны свободной торговли они синхронно и без труда прокладывают для себя наиболее короткий и простой путь.

Однако при общей схожести в манере держаться оба путника были людьми весьма, если не сказать во многом, разными.

Двадцать лет беспрерывных странствий по различным континентальным весям и перелескам, в которых единственным критерием, определявшим всю его служебную и личную жизнь, было боевое задание Центра, создали из Влада исполнителя, для которого чувство долга и ответственность за порученное дело превалировало над любыми другими чувствами и страстями, столь естественными и необходимыми для нормального существования любого человека.

Заряженный на беспрерывную аналитическую работу, его мозг был приучен перерабатывать бесконечную череду почти всегда противоречивых фактов и оценок, вырабатывая оптимальные решения для задач повышенной сложности в ежеминутно меняющейся оперативной обстановке. Образы людей уже не могли восприниматься им под упрощенными характеристиками плохой – хороший, добрый или злой, честный праведник или отъявленный мошенник и подлец.

Любой человек в независимости от своих сильных или слабых сторон характера: профессионально успешный или погрузившийся в миазмы социального дна, общественно признанный или унылый неудачник, прозябающей в безысходности пьянства и наркотического дурмана, мог быть интересен и полезен для Влада, как уникальная возможность для того, чтобы использовать его для выполнения оперативного задания, которое должно быть выполнено безусловно.

А краткий отчет, должен был своевременно направлен в Центр, общение с которым состояло лишь из простых, сдержанных цифровых групп шифр телеграмм, да редких личных встреч с оперативными курьерами на перекрестках большого, несовершенного, погруженного в вечные дрязги и конфликты мира людей.

Только за время многолетней самостоятельной работы в индивидуальном режиме Влад сумел полностью осознать суровую правоту огромного коллектива людей: оперативных кураторов, наставников, преподавателей, инструкторов по исключительным по своей специфичности дисциплинам оперативной и боевой подготовки, которые изо дня в день, не жалуясь на усталость и время, работали с ним долгие годы с единственной целью создать из него уникального по своим оперативным и боевым возможностям специалиста, готового выполнить любое задание руководства.

Только таким образом, на основе высочайшей и беспрекословной требовательности создавались одиночки; избранные, умеющие идти до конца, игнорируя вопросы жизни и смерти, а если потребуется, то и самого себя, с простой и естественной уверенностью в том, что интересы Родины превыше всего. Это были люди, для которых понятия личной славы, известности и обогащения не существовали изначально.

Понятно, что герои, выдуманные чьим-то литературным талантом и облаченные в замысловатые книжные хитросплетения и сюжеты популярных кинолент, имеют право на существование, как общественная потребность. Магнетизм, ореол и необычность личности, взращенной и растиражированной усилиями масс-медиа, всегда призван поднимать на своем примере сотни последователей, ещё никому не известных, но уже идущих по их следам и решающих вопрос выбора своего жизненного пути и предназначения.

Общество нуждается и создает для себя примеры, но только не для таких дел и таких случаев, когда задачи государства имеют столь особую важность, что не подлежат обнародованию и комментированию в течение нескольких столетий. Для таких задач любое раскрытие личности сотрудника спецслужбы и поставленной перед ним цели определяется как утечка информации и провал задания, что вызывает длинную череду негативных последствий для многих вовлеченных в операцию людей и наносит зачастую невосполнимый ущерб интересам страны.

Однако сделать заключение о том, что устойчивая привычка к самодисциплине и самоконтролю превратила Влада в отрешенного от мира сухаря было бы крайним заблуждением. Для того, чтобы быть, но и чувствовать себя своим в чужеродной культурной и языковой среде, уметь находить взаимопонимание одновременно как с патрициями, так и с париями того, другого общества, нужно по меньше мере развить в себе талант актера с десятком личин, сменяемых по желанию и необходимости.

Справедливости ради надо сказать, что эта многогранность личности постепенно, с годами, наложила свой особый отпечаток на характер Влада, выработав в нем неожиданную склонность к консервативным взглядам, строго выверенным привычкам и суждениям. Осознание постоянной опасности со временем стало обыденным и воспринималось им теперь как необходимое условие его повседневного существования, не волнуя и не вызывая эмоций, притупляя чувство страха и тревоги.

Закрытый от постороннего взора внутренний мир, он умел сохранять душевное спокойствие даже в те минуты, когда требовалась максимальная концентрация сил и энергии. Это спокойствие порой трансформировалось в ставший для него привычным тяжелый изучающий взгляд светло-карих глаз, что оказывало на его собеседников давящее воздействие.

Влад понимал, что самоуспокоенность – вещь коварная в деятельности профессионального сотрудника спецслужбы и может в любой момент обернуться утратой бдительности и как следствие привести к ошибкам, как в оценке оперативной обстановки, так и принятию скоропалительных и ошибочных решений.

Замечая за собой эту неуместную особенность, Влад в годы активной боевой работы порой испытывал досаду и тогда старался взбодрить себя воспоминаниями о далекой Родине, привычной и любимой им офицерской среде; и его сердце тревожилось всплывавшими перед глазами образами товарищей и щемящими воспоминаниями о безвозвратно ушедшей молодости, когда мир был так ярок и чист и широко открывался перед ним манящей улыбкой белокурой босоногой девушки.

Однако всё проходит и всё меняется. Привычный мир перевернулся и стал другим, оставив за бортом тех, кто до конца был готов бороться за прежние идеалы и под прежними знаменами.