И вот теперь он сидит и ждет рейса во Францию, не до конца понимая, зачем ему это нужно и зачем он вовлек в эту авантюру Виктора, своего старого друга и боевого товарища.

Виктор всегда нравился ему не тем, что они оба прошли одну и ту же оперативную школу и что каждый доказал себе и другим, что имеет право сидеть за столом единомышленников и знать, что ему здесь все рады, а его слово имеет значение и будет услышано. Нет, не только поэтому.

В Викторе его подкупала основательность, надежность и внутренняя сила, которая подсознательно вызывает страх у противника и так привлекает женщин, которые интуитивно чувствуют в таком мужчине защитника и хотели бы иметь его рядом с собой на жизненном пути для оберега дома и детей.

Отличительной чертой спутника Влада была способность настойчиво добиваться цели, даже в тех ситуациях, которые казались на первый взгляд безнадежными. Легкая растерянность, которая порой возникала у него в начале больших дел, весьма быстро исчезала, уступая место непреклонному упорству и хладнокровию. Как все физически сильные люди, а в молодые годы увлечение спортом привело Виктора к присвоению ему звания мастера спорта СССР по вольной борьбе, он был снисходителен к обычным людям, охотно прощая их слабости и недостатки. Чувство здорового авантюризма делало его незаменимым товарищем и напарником в делах с непредсказуемым исходом.

Немногословность и умение слушать собеседника сопрягалось с редким качеством выделять из беседы главное и делать точное заключение о сущности человека на основе всего лишь краткого общения с ним. Выводы Виктора о людях и сопровождающих их событиях были, как правило, корректны и точны, без преувеличений, додумывания и философских излишеств.

Расчерченное резкими линиями мужественное лицо, волевой подбородок, глубоко посаженные темно-серые глаза, привычно внимательно следящие за поведением собеседника, устойчивая, несколько развалистая походка борца, лишь усиливали впечатление о нем как о сильном человеке, крепко стоящим на грешной земле.

В руках оба путника имели с собой лишь небольшие легкие саквояжи, предназначенные для непродолжительной поездки, которые они небрежно разместили на стульях, приставленных к одному из свободных столиков, стоявшему у балконной решетки, нависшей над проходом пешеходной зоны, что позволяло им свысока наблюдать людскую круговерть.

Светловолосая слегка заспанная барменша в аккуратной юбке с кокеткой подала им заказанные бутерброды с колбасой и чай в пакетиках.

Оба сохраняли молчание.

Влад машинально принялся опускать чайный пакетик в чашку с кипятком и делал это до тех пор, пока, наконец, не удовлетворился полученным чайным окрасом. После чего стал медленно накручивать нитку пакетика на ложку, выжимая из него коричневатые остатки танина. Забросив в чашку дольку лимона и кубик сахара, он принялся слегка прихлёбывая, пить чай, одновременно сильно втягивая в себя воздух, стараясь таким приёмом хоть немного охладить горячий напиток.

Виктор долго, с сомнением рассматривал жесткий кусок белого хлеба, на котором нахально разместился оплывший кусок сервелата, с подтянутыми вверх как у буддийской пагоды углами. И в итоге отложил его, справедливо решив, что здоровье важнее, и также приступил к несложной чайной церемонии.

Закончив собственные манипуляции с чайным пакетиком, Виктор перевел взгляд на Владимира и, выждав минуту, негромко спросил:

– Влад, ты мне всё же ещё раз объясни. В чем смысл нашей поездки? Ты знаешь, что я тебе полностью доверяю, но пока что ничего толком так и не понял.

– Виктор, этот вопрос до конца и мне не ясен. Идея возникла спонтанно. Я тебе уже говорил, что недели четыре назад на мой мобильный номер позвонил некто. Мне назначили встречу в гостинице Метрополь, на которую пришел некий Алексей Бойер или вернее Алекс, как он предпочитает себя называть, объявивший, что имеет поручение со мной переговорить по рекомендации влиятельных людей из Франции. Их имена и занимаемые должности он назвать отказался.

Как стало понятно со слов этого парня, его европейские партнеры считают, что я являюсь хорошим специалистом по Латинской Америке, знаю обстановку и национальные традиции, владею не только испанским языком, но также и местными индейскими наречиями такими как кечуа и гуарани. И это действительно так. Непонятно, как они умудрились собрать эту информацию. Саморекламой никто из нас не занимается. Значит, кто-то из нашей среды много болтает. Распустили языки после распада СССР.

Ты знаешь, что я не раз бывал во Франции, да и то больше проездом, хотя и задерживаться приходилась для решения ряда вопросов, а вот в Латинской Америке, где я провел многие годы, мне довелось выполнять задачи иного рода. Вживаться в национальную действительность, обретать идентичность местного гражданина, обзаводиться помощниками и выполнять с их помощью специфические задачи, которые регулярно подбрасывает Центр, словом, сам знаешь. Думаю, интерес тех, кто ждет нас в Париже, как-то связан с Латинской Америкой.

– Ты уверен в этом? – с сомнением полюбопытствовал Виктор.

– Я только предполагаю. По логике из сюжета разговора с Алексом вытекает именно такой вывод, – откликнулся Влад.

– Возможно так, а может быть не так. Ты сам помнишь по прошлым делам – сколько раз с людьми мы, начав разговор издалека, подходили к сути вопроса только через недели и месяцы общения. Может быть, кто-то намеревается прощупать тебя совсем по другому поводу, – заметил Виктор с ноткой скептицизма в голосе.

– По-разному бывает. Да и что толковать об этом. Поступим проще. Если что не сладится, максимум что парижские партнеры обретут от нас, так это пару крепких затрещин, как сказал один забавный персонаж из славного советского мультфильма, – усмехнулся Влад. – Или тебя уже сейчас что-то не устраивает?

– Да, нет, – покачал головой Виктор. В нашем положении быть привередливыми глупо. Считай, все девяностые, после ухода со службы мы с тобой и другими парнями только и делали, что старались выжить в этом перевернутом мире, где правит бал личная выгода и насилие. Не наш это выбор. Его нам умело навязали. Пришлось привыкать и привыкли. А Латинскую Америку я люблю и также знаю её неплохо. Несколько раз доводилось бывать на этом континенте, когда дело касалось подбора и оборудования резервных площадок для морского и воздушного десантирования. Славный уголок мира, в котором люди живут эмоциями и яркими чувствами, а страсти такие же бурные как воды водопада Игуасу. Помнишь эти места?

– Ну, недалеко от этих мест на реке Парана мне и рыбачить доводилось. Даже взял на спиннинг несколько замечательных tig re del rio, как местные их называют. Это дорадо. Настоящая рыба боец. Пример для человека как нужно вести себя даже в безвыходных ситуациях. До сих пор тянет в эти края, – живо откликнулся Влад, погружаясь в приятные воспоминания.

– Если речь идет о Латинской, то эта идея мне тоже нравится. А с парнями в Париже мы разберемся. Не впервой. Раз они оплатили нашу поездку, уже неплохо, – подытожил Виктор, прислушиваясь к невнятному женскому голосу информатора, безостановочно объявлявшего посадки и прилеты очередных рейсов. – Похоже, что объявили посадку на наш рейс. Пойдем и мы, пожалуй.