пребываетъ стезею,

стезя же да пребываетъ извечна,

не имея плоти, въне стужанiя.

Cтихъ зi [17]

Великiй превышшiй, коего низу токмо ведящи быти,

за сiмъ же, кому у своихъ похвальну быти,

за сiмъ же, коего въ трепете быти,

прениже сiхъ, коемуже презренну быти,

ибо веры не доста, да явится же неверiе.

О преразумiе! аще ценити словеса ciя,

то успехъ деламъ споследуетъ,

и сто коленъ рекутъ: мне по естеству.

Cтихъ иi [18]

Егда велiя стезя отброшена,

явятся человеколюбезность и должныя.

Ведяй премудростiю кичитися,

является оболганiе великое.

Аще ли в шести своихъ кроме сличiя,

ту явятся почтенiе и милосердiе.

Аще владенiе и домъ в смущенiи,

являются слуги истовыи.

Cтихъ (-)i [19]

Отложи премудрость, отвергни веденiе,

да люду будетъ благо сторицею.

Отложи человеколюбiе, отвергни должныя,

да людъ возвратится къ почтенiю и милосердiю.

Отложи лукавство, отвергни благости,

да татей и разбойниковъ не имати.

Три сiя словеса суть,

убо красованiя не достати.

Темже вели да тако буде:

явися простъ, объемли неотесанъ,

умали своего, уемли желанiя,

отложи ученiе, да бы кроме печали.

Cтихъ к [20]

Ей и уа – колико има отстояти обоюду;

Красна и sло – якожде има отстояти обоюду;

Чесомъ же страшенъ человекъ,

негли же можетъ страшити человека;

О предальняя!

ей же средины не имуще.

Вси людiе хохочутъ и восхохочутъ,

сiе како селомъ въ загонъ ступати,

да весною жертву на алтарь влачити.

Азъ же хилъ бо есмь неприметенъ,

яко младенець нечесо гугушенъ.

О утомленный!

подобно безъ места амо возвратитися.

Вси людiе везде излиха имущи,

азъ же сирый расточихъ,

глупъ есмь, и сердце глупа,

о юродство, оле юродъ!

Кашееды убо имъ светло-светло,

азъ же сиръ яко во мраке.

Кашееды всего испытаху и преиспытаху,

азъ же сирый скорблю и скорблю.

О глубокая!

Сiя морю подобна.

О предальняя!

Подобна же бысть кроме пределъ.

Всемъ людемъ везде имъ взяти свое,

азъ же сирый упрямъ аки смердъ есмь.

Да хощу сирый страненъ въ человецехъ быти,

яко чту же матерь кормилицу.

Cтихъ кa [21]

Благодати скважныя сей внутренняя,

токмо от стези исходит она.

Да стези же сiя суща

токмо предальна, токмо сокрыта.

О сокрытая! О предальная!

Ей внутрьуду образы суть.

О предальная! О сокрытая!

Ей внутрьуду сущи суть.

О тайная! О туманная!

Ей внутрьуду чувствiя суть.

Убо чувствiя ея доспе истинныя,

ей внутрьуду вера бо есть.

От ныне же до прежняго

от имени ея не отступаху

да послушны родителю всехъ бяху.

Откуду же азъ вемъ естество родителя всехъ?

Отзде.

Cтихъ кг [22]

Кривому вследъ наполненiе,

лукавству вследъ прямое,

лруплу вследъ избытокъ,

ветхому вследъ новое,

малому вследъ стяжанiе,

многому вследъ соблазнъ.

Зане мужу мудрему да держатися единоя:

да бе яко пастырь подъ небомъ.

Себя не являти обаче знаменати,

собою не любуйся понеже и светло,

собою не кичийся понеже плодъ имеатъ,

кроме таланта понеже во главе.

Поистине, токмо не въ распряхъ сущу,

ему никто не силенъ въ распряхъ овладети.

Яко издревле глагола о кривомъ и наполненiи,

о кiя словеса!

истинно, да обращаются къ нимъ.

Cтихъ кв [24]

Возветряему не утвердитися,

себя являему не знаменатися,

собою любуйся ему не светло,

собою кичийся ему безъ плода,

собою талантливъ, да не во главе.

Сiе по стези, яко же рекутъ:

излиха въ еде, преизбытокъ въ споспешествованiи,

какимъ сущимъ сiи не ненавистны;

понеже имеяй желанiя да не прилепится.