вытаскивает из кармана невидимку и прикрепляет бутон к моим волосам.

— Я должен был сразу это сделать, — он отодвигается к окну — возвращает нам личное пространство.

Я все еще чувствую прикосновение Лео к моим волосам.

— Но что-то пошло не так, — стараюсь не улыбаться.

Лео усмехается: мол, все не так.

Впрочем, юбилей получился отличным.

— Обязательно скажу Паше, что ты сделал все возможное, — обещаю я, когда мы подъезжаем к моей высотке. — Ты и в самом деле был очень крут. Пока, Лео!

Я склоняюсь к нему и целую в лоб. Как своего сына перед сном.

Лео шарахается, будто от удара током.

Молча выходит из машины, провожает меня до крыльца.

— Я приду к вам завтра, Анна.

— Не уверена, что открою тебе дверь. Хотя кого я обма­нываю… Я уверена, что не открою. Прощай, индивидуаль­ный консультант по счастливой жизни.

Я захлопываю дверь подъезда — ставлю точку в нашем с Лео знакомстве.

Примечание

«Этап I. Установление и закрепление доверительных взаи­мо­отношений с клиентом. Консультант поддерживает клиента, создает для него условия психологической безопас­ности и вызывает у клиента доверие к себе как к профессио­налу…»

Лео захлопнул книгу и швырнул ее на другой конец дивана.

Первый этап провален.

Стриптизер, черт побери!

Он рывком поднялся с дивана и подошел к окну. Пятна фонарного света смешивались на стекле с бликами света люстры.

Два часа назад Лео вышел из такси на этой узкой улице. Расплатился с водителем, достал из багажника чемодан. Накрапывал мелкий дождь, едва слышно шумели липы по обеим сторонам дороги.

Дом был послевоенный, четырехэтажный, с высоким цоколем и лепниной под скатной крышей, обитой жестью. Печные трубы подпирали тяжелое небо.

Лео поднялся на парадное крыльцо. Потянул за ручку двери — заперто.

Сверху раздался короткий пронзительный свист. Отступив на пару шагов, Лео задрал голову. В распахнутом окне на втором этаже чиркнула спичка — и крошечный огонек, заслоненный ладонью, высветил черные кудри и светлое лицо молодого мужчины, сидящего на подоконнике.

— Закрыто, Ромео, — произнес он сквозь зубы, сжимающие сигарету.

Огонек спички замельтешил в темноте и пропал.

— Меня Лео зовут.

— Я в курсе. Заходи со двора, с черного входа.

В ночной тишине колесики чемодана звонко подпрыгива­ли на неровной плитке, вздыбленной корнями. В одном из окон на первом этаже затеплился свет. Лео поднял чемодан за ручку и понес через двор, зажатый однотипными старыми домами, мимо поникшего на веревках постельного белья, густых цветников и кустов сирени.

Арендодатель оказался худым, долговязым парнем, похожим на сигарету, которую он держал в руке. Сквозь прорезь в джинсах выглядывало колено. О кроссовок терся лбом худой дымчатый кот.

— Герасим, можно Гера, — парень пожал Лео руку, мотнул головой, отбрасывая с лица пряди. — Ты будто с другой планеты. Ничего, привыкнешь, — он затушил сигарету о бетонный вазон и метким щелчком отправил ее в мусорную корзину. — Входи.

Тамбур перед парадным входом был завален санками, стуль­ями и разной домашней утварью. На подоконнике у широкого окна стояла консервная банка, набитая окурками.

Лео пропустил под ладонью деревянный поручень кованых перил. Странное ощущение: словно он здесь бывал.

— Мозаичному покрытию у тебя под ногами лет шестьдесят, не меньше. Широко, красиво. Проспект, а не пролет! — Гера обернулся. — Что скажешь?

— Скажу, что продавать ты умеешь.

— А то!

Они поднялись на третий этаж. Гера распахнул дверь, щелк­нул выключателем.

— Ну, как тебе?

— Просторно, — Лео отставил чемодан, прошелся по коридору. Доски под ногами легонько поскрипывали.

— Ну? Ты это искал?

— Похоже на то.

— А платить когда будешь?

— Скоро, — Лео снял с запястья часы, вложил Гере в ладонь. — Возьми в залог.

Гера хмыкнул, приценился — и спрятал часы в карман.

— Вопросы есть, Ромео?

У Лео с непривычки чесалась щетина — хоть до крови ногтями скреби. Хотелось принять душ и выспаться. Но перед этим еще предстояло внести корректировки в план действий. Так что вопрос у Лео был только один.

— Лады, пошел я, — догадался Гера. — Будь как дома! — крикнул он уже за дверью.

Будь как дома… Потолки выше трех метров — как во дворце, и огромные чугунные батареи — как в подвале. На стенах сан­узла под самым потолком — прорези окон: в кухню и ванную. Прежде чем выплеснуть воду, краны бились, будто в припадке.

Иная среда обитания.

Чтобы чувствовать себя здесь как дома, сначала нужно отрастить какой-нибудь орган вроде жабр, чтобы дышать под водой.

Лео распахнул окно и забрался на подоконник с ногами.

Комнату заполняла прохлада майской ночи. Через дорогу темнел парк с зелеными проплешинами там, где на него падал свет фонарей. Небо нависало такое черное, будто у него было дно.

Лео открыл блокнот и карандашом записал:

1) упрямая;

2) неуверенная в себе;

3) уставшая;

4) ямочки на щеках.

Он занес карандаш над цифрой 4, чтобы вычеркнуть пункт, который случайно закрался в список. Но остановил себя.

Консультация №2

Восемь утра. Наш большой добрый Шеф машет мне рукой: пора. Я отряхиваю фартук, на котором нарисована пицца с убегающими от нее кусочками, и поправляю колпак с принтом в виде ломтиков красных помидоров и желтых перцев. Несмотря на пронзительный солнечный свет, запол­няющий кафе, улыбка приклеивается к моему заспанному лицу только с третьей попытки. И это при том, что я обожаю свою воскресную подра­ботку.

Постоянные клиенты толпятся за дверью. Слышу ноющий голосок трехлетней Алисы. Ее каждое утро будит годовалый братик, настроение девчонке способна поднять только порция клубничного коктейля со взбитыми сливками. А ее мама, как и я, просыпается после большой порции латте. Правда, сегодня мне не помогли и две чашки.

Открываю дверь — и застываю.

— А говорили, не откроете, — улыбается Лео, опираясь рукой о дверной косяк.

Алиса проскальзывает под его локтем и несется занимать столик у окна, поближе к детскому уголку.

Лео отходит на шаг в сторону, пропуская посетительниц с младенцами в колясках, переносках, слингах.

Когда мои дети были маленькими, они тоже просыпались ни свет ни заря. Тогда я мечтала о таком месте, куда хотелось бы сбежать: позавтракать, поболтать с подругами, по­смот­реть новую серию «Отчаянных домохозяек». Чтобы там пода­вались блюда для кормящих мам, а еда для деток была действительно детской: питательной, красочной и полезной. Дети