Все еще слегка затуманенным зрением смотрю на обеспокоенное лицо отца, за ним вижу еще более испуганного Толчина, с выражением полного непонимания на лице. Делаю вдох, чтобы сказать им, что я в порядке и что ничего страшного не произошло, как тут же с ужасом понимаю, что именно привело меня в чувство, что сработало для меня лучше, чем пузырек нашатырного спирта, сунутый под нос. Вывел меня из обморока и вернул способность думать и соображать вовсе не дуэт встревоженных голосов папы и Артема, а запах. Запах мужского парфюма - и не только, - исходившего от кожи дивана, которого касалась сейчас моя голова.

Его запах. Древесно-перечные ноты знакомых мне духов, смешанные с едва уловимым, но для меня ощутимым ароматом тела.

Прошло больше двух лет, а я до сих пор могу безошибочно выделить его запах из всех других, и все так же не могу ему сопротивляться! Он - мой личный постыдный фетиш. И хоть еще минуту назад я была без сознания, я абсолютно уверена, что не сошла с ума и этот запах мне не померещился. Тем более что я знаю - он имеет какое-то отношение к Софии. Возможно, он ее брат или же он сотрудник отеля и это, вообще, его кабинет!

Сделав еще один вдох, и еще раз убедившись, что мне не показалось, я немедленно вскакиваю на ноги, которые еще совсем недавно меня не держали. Но сейчас я так сильно хочу оказаться как можно дальше от этого пахучего дивана, что готова хоть отползать от него.

- Агата, что ты делаешь? Тебе нельзя вставать! - тут же ловит меня папа и пытается вернуть в горизонтальное положение, но я сопротивляюсь и решительно заявляю:

- Папа, мне гораздо лучше! - голос звучит слабо, и я тороплюсь замаскировать это, продолжив скороговоркой: - А на свежем воздухе, уверена, станет еще лучше. Поэтому ты извинись за нас перед Софией, но мы с Тёмой поедем домой.

Папа смотрит на меня с сомнением, изучает внимательным взглядом, но, в конце концов, кивает.

- Ладно. Только я сам тебя отвезу. Вас, - интонационно выделяет он корректировку своей фразы, чуть поворачивая голову к Артему.

- Не глупи, пап, - морщусь я. - Ты нужен здесь. София без тебя о помолвке объявит или из-за меня вы отложите столь важное заявление? Я же не при смерти…

- Не смей так шутить! - резко обрывает меня отец.

- Ну, правда, пап. Подумаешь, легкий обморок. С девочками на диетах и не такое случается. Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Я же не одна, с Артемом, он позаботится обо мне не хуже тебя. Ладно, не сильно хуже, - добавляю, заметив возмущенно приподнимающуюся бровь.

- Павел Львович, можете на меня положиться. Обещаю не отходить от Агаты ни на шаг.

- И проследи, - папа переключает свое внимание на Толчина, - чтобы она, минимум, сутки не вставала с кровати.

- Прослежу, - улыбается Артем, не дослушав, и тут же добавляет поспешно: - И никаких физических нагрузок, клянусь.

- Тогда идите, - смягчается отец. - Если что…

- Я обязательно тебе позвоню.

Едва коснувшись его щеки губами с уже почти стёршимся блеском, я, схватив Артема за локоть, тороплюсь покинуть этот тошнотворный кабинет. Но меня это не спасает.

Пока мы препирались, я успела впитать в себя этот запах, вобрать его каждой клеточкой своего тела, каждой порой на коже, каждым волоском. Его пьянящий аромат преследует меня в моем бегстве и будоражит прежде неведомые или, скорее, долгое время игнорируемые чувства. И все же запах - не самое страшное. Его я смогу с себя смыть. Сейчас главное уйти незамеченными - я не хочу снова с ним встречаться.

Нет, не правда! Хочу. Очень хочу. Хочу как ничего и никогда в своей жизни. И хотела этого, надеялась, молилась о новой встрече с ним все эти бесконечно долгие месяцы, прошедшие с дня, когда мы виделись в последний раз. Того ужасного дня и того омерзительного разговора. Когда я бросила ему в лицо чудовищное обвинение, которого он мне, конечно же, не простил. И не простит.

Мне везет, и из бирюзового кабинета мы добираемся до выхода из отеля, минуя место скопления достопочтенной публики. Машина - спасибо папе - уже ждет нас у входа.

И вот я снова на заднем сидении того же лимузина, в заботливых объятиях того же мужчины, но всего какой-то час спустя это уже не та я.

Эта я чувствует не покой и уверенность, а неловкость и панику. Ощущает себя предательницей, потому что все ее мысли и чувства, все эмоции и желания связаны сейчас с совершенно другим мужчиной. С тем, которого я так нелепо потеряла, и которого так и не смогла забыть и отпустить.

А он смог?..

два года, пять месяцев и двадцать восемь дней назад

- Пока, - вяло отвечаю я отцу и слышу в ухе щелчок разъединения связи.

- Эй, подруга, ты чего? Все живы? - смеется Дашка.

Я вымученно улыбаюсь ей. Мы сидим в кофейне недалеко от ее универа, чтобы увидеться и поболтать впервые в этом году. Уже середина января, но зимние сессии и подготовка к ним не позволяли нам встретиться раньше. А первый день каникул - самое время. Тем более учитывая, что послезавтра мы с папой улетаем на Мальдивы. Это последняя возможность пообщаться с лучшей подругой до отъезда.

- Живы. Но мой отпуск мечты накрылся.

- В смысле накрылся? - не понимает подружка, но мысли ее работают в правильном направлении, и она тут же выдает догадку: - Неужто дядя Паша соскочил?

- Именно, - невесело усмехаюсь. - У него какие-то важные переговоры, очень выгодная сделка наклевывается, и полететь со мной он не может. Очень извиняется, конечно… Блин, я так ждала этих каникул!

Я с раздражением откидываюсь на спинку дивана.

- Спокойно, минеральчик, - Дарьяна пересаживается поближе, - щас что-нибудь придумаем. Он же не финансирование тебе перекрыл, а только поехать не может.

- Да всё давно оплачено - и отель, и перелет.

- Тем более не вижу повода для трагедии. Ты всегда можешь полететь одна.

- На острова? - вскидываю я белесые, не особо широкие, совершенно нетрендовые сейчас брови. - И что я там буду делать одна?

- А что ты собиралась делать там с отцом? - отбивается она вопросом, как крученым ударом с форхенда. - Не с бойфрендом, заметь, а с отцом!

- С папой мне хорошо где угодно, - вздыхаю я. - Ты же знаешь, что с тех пор, как его фирма разрослась и достигает все новых финансовых высот, мы так редко видимся, что… Короче, уболтав его на совместный отдых, я выбрала остров, как место, где мы будем только вдвоем. Ничего особенного я там не планировала - загорать, плавать, кататься на катере, пробовать экзотические блюда. Просто в Европе хочется везде ходить, гулять, смотреть, а на море валяйся себе окорочком на гриле, но зато папа рядом.

- Да ты известная папина дочка, - улыбается подруга. - Кто еще бы при разводе выбрал остаться с ним, а не с мамой?

- Ну, в их ситуации, думаю, много кто на моем месте поступил бы так же, - заступаюсь я за отца.