Покажи мне красный цвет, покажи зелёный, это какая буква, а это, ты же не хочешь опозорить маму и бабушку?

В итоге этого соцсоревнования сержантов-соседок, девочка стала отличницей боевой и политической подготовки — уже в год и два месяца, гордо выпятив вперёд живот, без запинки и с выражением, Василиса рассказывала «Жили были дед да баба, была у них кура Ряба…», а в полтора года уже знала наизусть все стихи Агнии Барто. Физподготовка не отставала — спуск и подъём по лестнице проходил без маминой ручки, хоть иногда и на четвереньках, марш-броски до универмага уже не вызывали, при завершении, желания упасть лицом в пол.

В процессе полевых занятий по развитию координации и боевому слаживанию в песочнице была пролита первая кровь — Василиса заехала Ивану в лоб совочком, не современной пластмассовой китайской поделкой, а настоящим изделием оборонной промышленности — литым металлическим. Наблюдая за оказанием сержантским составом первой помощи пострадавшему, виновница хаоса осознала, что испытывает к нему симпатию, он не плакал, а с интересом разглядывал её. Советские бабки у подъезда заподозрили неладное и повысили бдительность.

Курс молодого бойца закончился в три года поступлением в государственное учреждение, с будоражащем воображение названием, «142-й детский комбинат». В сознании Василисы рисовались разные картины: заезжающие в здание на больших мясных крюках кроваво-красные стейки и выезжающие одетые, причёсанные дети; их обратная последовательность; марширующие стройными рядами в двери взрослые и выходящие вразвалочку, «руки в брюки», дети; и победившая в итоге картина — заезжающие на эскалаторе пять детей и выходящий из здания один взрослый человек.

Всё оказалось не так, все оказалось не тем, чем казалось. На крюки не нанизывали, по конвейеру не отправляли, тела и, тем более, души в кадавров не сшивали. В общем, скукота: хорошее питание, дневной сон, прогулки на свежем воздухе, игры, новые разнообразные игрушки, занятия, что, правда, являлись повторением давно усвоенных в армейском классе знаний. Размеренность и спокойствие, что ещё нужно для восстановления психики и организма после курса молодого бойца? Правильно, чтобы тебя понимали! Василиса и Иван играли и общались со всеми детьми группы, не дистанцировались, но свободное время предпочитали проводить вдвоём, им было интересно играть, воображая себя исследователями мира.

В четыре года Василиса научилась читать, бегло и самостоятельно. Мама, будучи хорошим педагогом, понимала, что для растущего ребёнка главное — защищающие его взрослые, безопасность дома, интересный мир вокруг и дружба с соседом Ванькой. Страшилки должны быть не так уж страшны, проблемы решаемы просто и с небольшим, неопасным для жизни, напряжением. Посему в библиотеке у Василисы преобладали книги с описанием мира, путешествий и безобидные приключения [1]. После книги про ужасно тупого, но очень инициативного деревянного мальчика, продавшего азбуку, и вместо того, чтобы научиться читать книги и впитывать чужие знания, учиться на чужих ошибках, раз за разом совершающего непростительные глупости, Василиса осознала важность чтения и правильного восприятия прочитанного. Она взахлёб пересказывала Ивану изученные истории и какие смыслы она из них почерпнула для себя.

Именно в четыре года Ванечка и принёс ей на день рождения радужно переливающуюся крылатую фею, не сильно уступающую ему в размерах. Важность подарка подчёркивал нарочито серьёзный вид дарителя и, прям-таки, пафос его вручения. Он громким голосом, не сбиваясь и с выражением, рассказал придуманное его мамой стихотворение про то, как феи учили людей быть сильными, но добрыми и отзывчивыми, передавали им знания об устройстве мира и его движущих силах. Это так гармонировало с читаемыми Василисой книгами, что она прослезилась, обещала во всем слушаться фею и в первый раз поцеловала Ивана; обслюнявленный гость с гордым видом кивнул и прошествовал за стол, накрытый в гостиной.

Фея была прекрасной, но не кукольной пупсовой красотой с надутыми щеками, а зрелой и завершённой. Миндалевидные карие глаза с длинными черными ресницами, высокие скулы, не крупный, немного курносый, нос, морковного цвета средней полноты губы, ямочки на щеках и заострённые ушки, не пальмовые листья-лопухи, а именно ушки. Во вьющихся рыжих волосах сверкали разноцветные атласные ленточки, украшенные звёздными кристаллами. Фигура имела пропорции стройной девушки, имелась небольшая грудь. Одета фея была в жакет из переливающихся лепестков цветов, скреплённых между собой блестящими искрами, юбка являлась перевёрнутой лилией нежного голубого цвета. Прозрачные крылья в сложенном виде представляли собой сверкающий короткий плащ, делая фигуру феи немного призрачной. Завершала образ изящная лёгкая серебристая тиара в виде дракона с прижатыми крыльями и вскинутой в фас головой, с камнями изумрудного цвета в глазах. Василиса тут же решила наречь фею гордым именем Этилия, ну или в просторечие Тилькой.

Таких игрушек днём с огнём было не найти в советских магазинах, мама возбудилась и стала отказываться, говоря, что подарок очень дорогой, родители Вани отвечали про родственников из Грузии, сделавших эту красоту специально для Василисы своими руками, последняя же находилась в полной прострации от слов мамы и абсолютно не собиралась никому отдавать уже вручённое, плотно прижимаемое к груди, сокровище ни под каким предлогом. Ситуацию разрешила пузатая бутылка из тёмного стекла, привезённая Василисиным папой «прямо из этой самой Грузии, да», и приглашённым на день рождения дочери по причине нахождения бабушки в командировке.

При достижении Василисой положенных пяти лет бабушка, постоянно поминая какого-то Гайдара, командовавшего полком уже в шестнадцать лет, отвела её за ручку в художественную школу на подготовительные курсы. Юное дарование по дороге упиралось, делало сердитую мордочку и грозно сопело. Подъездные бабки умилялись от наблюдаемого воспитательного процесса, ибо «в строгости надо держать смолоду».

Нарочито показанные эмоции пропали втуне — бабушку «железного Феликса» этим было не пронять, да и в худшколе оказалось чудо как хорошо.

Большое светлое помещение с огромными окнами, выходящими на маленький скверик из гравийных дорожек и клёнов, так и купалось в солнечном свете; расставленные в хаотичном порядке мольберты и учебные парты, развешанные на стенах картины, паркетный пол. Преподаватель подготовишек Валентина Геннадьевна, улыбчивая и добрая женщина, посмотрев на рисунки недавней буки, подтвердила наличие неплохого потенциала в рисовании.

Будущая Мари Элизабет Луиза Виже-Лёбрен взялась за познание истории и приёмов изобразительного искусства с бабушкиным упорством, а вот Ваня рисовать не умел, «палка-палка-огуречик» было вершиной его творчества, хотя Василисой и были приложены большие усилия для изменения ситуации. По его совету главной натурщицей стала фея, Василиса рисовала её портреты часами, одновременно пересказывая полученные знания, своё мнение о них и выводы. Ум, талант и новаторское усвоение знаний вывело Василису в лучшие ученицы подготовительной группы последних пяти лет,