О, поскорее бы он «начал»… Джой казалось, что кости превратились в воск и тают под воздействием исходящего от Брайана жара.

— Это твое сердечко… — он прикоснулся к алому нагруднику ее передника, имеющему форму сердца, — очень милое. Но то, что рядом с ним, еще лучше.

И Брайан указательными пальцами чуть придавил ее соски, которые немедленно налились и отвердели от этого прикосновения.

— Они так нахально торчат, — хрипло произнес он на ухо Джой, вытаскивая из-за пояса юбки край ее белой блузки.

Потом он мягко снял ее руки со свой шеи и стащил блузку через голову Джой, затем расстегнул лифчик и дал ему упасть на ковер. И только после этого ее грудь легла в его ладони. Большими пальцами Брайан ласкал напрягшиеся соски, и Джой едва дышала — настолько неожиданно острым было наслаждение.

Неловкими, онемевшими пальцами она принялась расстегивать рубашку Брайана, потом ее ладони скользнули под тонкую ткань. Кожа его была гладкой как шелк, туго обтягивающий рельефные мышцы. Джой никогда бы не подумала, что мужчина может быть таким… нежным. На ощупь, во всяком случае.

Вот у Бена, к примеру, грудь поросла жесткими волосками. Но Джой немедленно выкинула из головы бывшего мужа. Все равно с Брайаном никто не сравнится. Да и как такое возможно? Он просто совершенство.

Тут Джой осенило, и она сжала кончиками пальцев соски Брайана. Тот резко втянул воздух сквозь зубы, и его грудь, казалось, завибрировала от прикосновения Джой. Ощущение, что она властна над ним точно так же, как он властен над нею, опьяняло.

— Да… — простонал он. — Еще…

Тогда Джой стащила рубашку с плеч Брайана — широких, крепких и мускулистых ровно в той мере, в какой ей нравилось. Пока ладони Джой скользили по его плечам, Брайан окончательно освободился от рубашки и снова привлек женщину к себе, так что ее болезненно чувствительные соски коснулись его кожи. Затем принялся стаскивать с Джой юбку и все остальное.

Когда Брайан сбросил туфли и содрал с себя джинсы, между ними не осталось никаких преград, и они крепко обнялись, слившись в поцелуе.

— Ты… ты настолько женщина, — благоговейно прошептал Брайан, сжимая ее грудь, и Джой ощутила себя совершенно необыкновенной, совершенно особенной.

Но и сам Брайан был мужчиной в полном смысле слова — агрессивным, но вместе с тем нежным, уверенным в себе и в своей мужской силе, наслаждающимся ее женственностью. Каждое прикосновение, каждый поцелуй возбуждали их все сильнее и сильнее, и Джой казалась себе мороженым, которое оставили на солнцепеке.

Брайан наконец опустил ее на кровать и принялся целовать и ласкать ее тело, словно она и в самом деле была лакомством, которое ему не терпелось отведать. Пока он терзал ее губы, его рука ползла вниз по ее телу, все ниже, а потом все глубже… Бен никогда бы, а вот Брайан… О Боже! Джой закрыла глаза и всецело отдалась экстазу, корчась и извиваясь как безумная, неспособная контролировать себя.

Когда Брайан перестал ее ласкать, жажда продолжения волной прошла по ее телу. Она распахнула глаза, умоляюще глядя на него. Руки Джой плохо ее слушались, но она подняла их и сжала Брайана в объятиях. Однако он хотел продолжения не меньше, чем она сама. Привстав на коленях между ее раздвинутыми ногами, он торопливо натягивал презерватив.

Ох, а она бы и не вспомнила… Какой же Брайан умница! И облачко беспокойства рассеялось безо всякого следа. Не осталось ничего, кроме звериной жажды чувствовать его внутри себя.

Рука Брайана скользнула под спину Джой. Она инстинктивно изогнулась и почувствовала, как он вошел в нее. И едва не умерла от бесстыдного восторга, когда он двинулся дальше, в ее влажную, горячую глубину.

Джой хватило бы и этого, но Брайан всего лишь сделал передышку, целуя ее. Оба наслаждались ощущением взаимного обладания, тая и растворяясь друг в друге.

Она обвила Брайана руками и ногами. А он вывел ее за пределы всего, что она знала раньше. Переполненная неизведанными ранее ощущениями, Джой чуть слышно стонала, подаваясь под толчками его напряженной плоти.

И через миллион лет ей не забыть, как это было у них с Брайаном. Даже дойдя до кульминации, он не выпустил ее из объятий, нет, он ласкал ее и гладил. Казалось, Брайан мог извлечь наслаждение из чего угодно, однако как бы сильно возбужден ни был, он не забывал об очередном презервативе…

Вот поэтому-то Джой и понятия не имела, как Брайан отреагирует на известие о своем отцовстве. Но сейчас, пока она шла по старинным узким улочкам, ее это не очень заботило. В крайнем случае, она обойдется и без шампанского. Ребенок гораздо важнее.

Да, Брайан находит ее привлекательной, даже не прочь поболтать с ней, когда никуда не торопится. Однако Джой не думала, что играет какую-либо существенную роль в его жизни. Все свои силы он отдавал любимому детищу — юридической фирме. То есть немного не так: Брайан целиком отдавался тому, чем занимался, шла ли речь о фирме или о сексе.

Но даже не потрудился узнать, когда у Джой день рождения. Можно было бы, конечно, попытаться перевести их отношения на иной уровень. Однако опыт супружеской жизни утвердил молодую женщину во мнении, что нажимом ничего добиться нельзя. Невозможно силой получить то, что тебе не дают.

Тогда, год назад, Брайан ограничил их отношения определенными рамками. И с тех пор не выказал никакого желания что-либо изменить. Значит, его устраивает нынешнее положение дел.

Но одно дело, любовники, не связанные никакими взаимными обязательствами, и совсем другое — родители ребенка! Даже муж и жена могут развестись, однако рождение общего ребенка порой связывает гораздо сильнее, нежели брак.

Свернув за угол, Джой остановилась, любуясь своей таверной… Слово «таверна» нравилось ей гораздо больше, чем «ресторан» или «кафе» и, с ее точки зрения, гораздо больше подходило заведению в портовом городе, каковым и по сей день является Бристоль. Оно размешалось в полуподвальном этаже старинного двухэтажного дома с узкими окнами и с высокой черепичной крышей. Сначала Джой купила полуподвал, а потом, накопив денег — дела шли хорошо, клиентам нравилась ее стряпня, — приобрела дом целиком. Затем наняла себе в помощь шеф-повара и посудомойку.

К счастью, она не нуждается в финансовой поддержке, даже если Брайан решит, что с него хватит. Джой в состоянии заработать на жизнь себе и своему ребенку. К тому же очень удобно, что она живет прямо над ресторанчиком: когда настанет время, она сможет приглядывать за малышом, не отрываясь надолго от работы.

Джой усмехнулась, глядя на вывеску, висящую над тяжелой дубовой дверью. «Joy of Heart», «Радость сердца» — так незамысловато называлось ее заведение, намекая одновременно на фамилию владелицы — Харт, и на ее имя — Джой. По краям вывески красовалось по большому алому сердцу, как в честь Дня святого Валентина. Ладно, что бы там Брайан ни решил, ее сердечная радость от этого не уменьшится.

Открывая дверь, до зеркального блеска натертую мастикой, Джой взглянула на часы. Половина пятого. Затишье перед бурей — ежевечерним наплывом клиентов, возвращающихся с работы. Сейчас надо будет заново накрыть столы.