вспомнил время на первом курсе, когда решил приударить за Валери.

«Я всегда был застенчив, не мог набраться смелости просить о свидании. Жаль…»

Все мысли о Валери вылетели из головы, когда в зал вошел следующий человек.

«Фрэнк Хэвер!»

Это имя немедленно вызвало улыбку на лице Курта. Однако взаимной улыбки со стороны Фрэнка не последовало. И все же большинство прибывающих направлялись в сторону окна и садились рядом с бывшими друзьями.

— Так здорово видеть тебя снова! — воскликнул Курт.

Казалось, что у него не было ни автомобильной аварии, ни мозговой травмы, ни потери памяти.

— Ты один? — спросил он, но не получил ответа. — Никогда не был женат? Спрашиваю, потому что очень хочу познакомить тебя с женой. Интересно, где же она; ушла в дамскую комнату, но это было двадцать минут назад. Подожди! Вот она!

Курт привстал и махнул рукой в сторону двери.

— Вон она, Глория, — радостно воскликнул он, — та, с кем тебя хочу познакомить.

Прежде чем Глория пошла в направлении мужа, погас свет, а затем снова зажегся и опять погас.

— Надеюсь, никто не поскользнулся на льду и не врезался в столб.

Спустя минуту свет снова зажегся. Однако все восемнадцать столов в «Мерривуд Инн» исчезли, и вместо них появилась комната с мобильными столами и лавками, которые часто можно видеть в школьных кафетериях.

— Что происходит? — спросил Курт, и головная боль вернулась с новой силой.

Кажется, что помещение изменилось перед его глазами. На стене внезапно появились постеры с поздравлениями выпуска 1993 года.

— Где я?

— Разве ты не помнишь это место? — спросила Кларисса Маури и направилась в его сторону.

— Нет. Я раньше здесь никогда не был, — возразил Курт, борясь не только с головной болью, но и со страхом, когда двенадцать бывших однокашников окружили его.

— Это место — «Мерривуд Инн» — построили двадцать два года назад на месте школы Пайнлэнд, — пояснил Милт Клюгер.

— Школу снесли, — добавил Гэри Бэйлер. — Но ты, думаю, даже этого не знаешь.

— Да.

— Не ври себе, парень, — сказала Мэри Бет Рестон.

— Вот именно, — присоединился Ленни Дайсон. — Хватит врать о автокатастрофе.

Когда двенадцать бывших одноклассников, появившихся такими же, как в апреле 1993 года, приблизились к нему, испуганный Курт Баркин стал звать на помощь супругу. Ее нигде не было видно.

— Ты всегда считал меня тупым, — напомнил Уолли Ван Пэттен. — Ты даже не знаешь, что у тебя нет жены.

— Неправда. Я и Глория состоим в браке более двадцати лет. Мы живем на ранчо в Нью-Джерси.

Кларисса Маури и Брюс Нивен расступились, и между ними появилась Глория. В отличие от других внешность ее осталась прежней. Она все так же выглядела как женщина среднего возраста.

— Меня зовут Тротманн, а не Баркин, мисс Глория Тротманн. Я не твоя жена, а учительница истории.

— Нет! Зачем ты все это говоришь? Почему каждый из вас?..

Курт перевел взгляд на Фрэнка Хэвера.

— Ты мой лучший друг. Скажи, что происходит? — взмолился он.

— Открой глаза и посмотри, — ответил Фрэнк.

— Они и так открыты.

— Он смотрит, но не видит, — с грустной улыбкой на лице пояснила Валери Мак-Нотон.

Курта давила мучительная боль, руки держались у висков. Через секунду боль исчезла.

Тринадцать человек с Глорией Тротманн лежали на полу, окруженные лужами крови. К ужасу Курта, кафетерий стал похож на скотобойню.

— Что за черт?

— Добро пожаловать в школу Пайнлэнд, — сообщил Фрэнк, — как в апреле 1993 года.

— Что здесь случилось?

— В тот день мы с тобой принесли в школу полуавтоматическое оружие и сделали это.

— Нет, это ложь. Я бы никогда…

— Мы совершили убийство, собирались купаться в лучах славы и хотели лишить многих жизни.

Вспышки образов наполнили его сознание: он и Фрэнк Хэвер хаотично стреляли по одноклассникам, в то время как другие подростки в панике выбегали из школы. Мисс Тротманн, дежурная в тот день учительница, пыталась их остановить.

— Глория, — всхлипывал он. — Я ничего не имею против мисс Тротманн. Она была хорошей учительницей, всегда доброжелательна и готова была помочь.

Курт повернулся в бывшему другу и сообщнику. То, что он увидел, было пустое выражение лица и пулевое отверстие в голове Фрэнка.

— Я не мог этого сделать сам, — признавался Фрэнк. — Я застрелил Фелицию, Брюса, Дженну и Бена. Но, когда дело дошло до самоубийства, я струсил. Я хотел сдаться полиции, но ты не дал мне это сделать. Ты направил свой пистолет и нажал на спусковой крючок.

— А я?

Вопрос прозвучал эхом в воздухе, поскольку не было никого из живых, кто бы на него ответил.

* * *

Новость быстро распространилась по городку Пайнлэнд. К полудню 14 апреля ее знал почти каждый житель. Клод Румфорд, клерк за стойкой регистрации гостиницы «Домик согласия», услышал ее от девушки, работающей в отделе бронирования.

— Вы слышали, что вчера умер Курт Баркин? — спросила она, когда заступила в свою смену.

— Нет. Разве? Интересно, что с ним случилось?

— После стрельбы Курт находился в каком-то лечебном заведении в Харрисбурге.

— Ему следовало бы умереть двадцать пять лет назад, — сказал Клод. — Убиты учительница и тринадцать школьников, а он остался жив!

— Если вы называете это жизнью: он постоянно находился в коме.

— По крайней мере Фрэнк Хэвер получил по заслугам. Этот же ублюдок Баркин застрелился, но не умер. Думаю, что в аду ему уготовано место.

— Если в мире есть справедливость, — предположила Диди, — он должен столкнуться лицом к лицу с жертвами.

— Жутко, но прошлым вечером зарегистрировалась женщина, которая, мог бы поклясться, назвала себя Глорией Баркин, но когда я взглянул в кредитку, то понял, что написано Ларкин с буквой «л». И все же мне стало не по себе, когда она сказала, что приехала с мужем на встречу выпускников.

— Как страшно! — согласилась Диди. — Особенно, когда Курт Баркин наконец-то умер в двадцать пятую годовщину встречи выпускников школы Пайнлэнд.

Сент. 2018 г.