Именно так и прошла торжественная часть. Все чинно стояли с бокалами шампанского. Игнатова и новый босс, который снял, наконец, свой строгий костюм и переодел рубашку, сказали каждый по длинному тосту, после которых народ решил, что официоза достаточно.

Я слушала, как говорит Илья, вполуха. Гораздо более интересным, чем рассказ о будущих инвестициях в наш модельный дом, для меня оказался его голос. Теперь, когда босс не злился, он говорил таким мягким и бархатным баритоном, что слова отходили на второй план. Я просто купалась в этом голосе. Как здорово было бы, например, слушать сказку на ночь, прочитанную Белым… Ему б аудиокниги записывать, от покупателей отбоя бы не было! Это слегка грассирующее «р»… Закрыть глаза, просто наслаждаться…

Но кто бы мне позволил?

Сразу после выступления Ильи началась произвольная программа. Звездой, гвоздём и вообще душой компании стала, разумеется, Лизонька. Сперва в лайт-версии специально приглашённый ведущий под заводную музычку проводил розыгрыши всякого бреда. Например, любит-не любит, где надо было называть части тела, что нравятся у соседа, и те, что не очень. И соответственно, целовать или кусать. В общем, полная фигня, но мужчины количеством четыре человека, включая нового босса, участвовали с удовольствием, стараясь окружить и «загнать» секретаршу. Потом был танец лимбо, где награду за гибкость и артистичность получила тоже Лиза. Потом тосты, перекус и снова дебильные конкурсы.

До поры до времени мне удавалось сидеть в углу, потягивая сок через трубочку и поглощая крохотные стильные канапешечки с икрой и козьим сыром. Но вскоре Игнатова удалилась, пожелав сотрудникам приятного вечера, девчонки напялили дурацкие кокошники на мальчиков, вытащили, наконец, водку из загашников, и настоящее веселье началось.

Когда уже и ведущий тихонько исчез из офиса, я решила, что мне тоже надо сматываться. Пить не пью, если бы к соку добавила водки — то и мне было бы весело. А так… Разве только снимать на смартфон видосики для ютюба, а завтра всех шантажировать… Но это не моё, ни разу.

Хотя…

Снять бы вот эту парочку под транспарантом «Лучший модельный дом Санкт-Петербурга», но не для потехи народа, а чтобы самой пересматривать и рыдать от одиночества и зависти холодными зимними вечерами… Илья и Лиза, Лиза и Илья. Как они друг другу подходят! Как две картинки в журнале. Их принудительно поженить надо и фотографии выкладывать в интернет под девизом: «Твоя жизнь могла бы быть вот такой, не родись ты неудачницей». Наш новый босс отличался стойкостью к алкоголю и до противности прекрасными манерами. А Лизонька, на мой взгляд, начинала переигрывать, жеманничая и фальшиво хохоча над неслышными мне шутками Ильи. Но, когда ты яркая и эффектная, тебе простительно быть, казаться или хотеть казаться дурой. Нам, серым и чёрным мышкам, приходится брать умом.

Впрочем, хотя бы одна персона на нашем милом корпоративе страстно желала меня. Я даже вздрогнула, когда у меня над ухом разразился гром небесный в виде голоса Гладышева:

— Никуля, зайчик, давай с тобой выпьем на брудершафт! Сколько времени вместе работаем, а на брудершафт ещё не пили!

Господи, спаси и сохрани от главного дизайнера!

Я легонько отодвинулась от Гладышева и схватила свой бокал сока:

— Спасибо, я не пью.

— А вот это неправильно, малыш!

Его голос стал низким, вибрирующим, игривым, и Гладышев придвинулся ко мне чуть ли не вплотную, принялся пристраиваться рукой:

— Давай, давай выпьем немного, не надо отрываться от коллектива!

— Я не хочу пить…

Из моей руки вынули сок и вложили в ладонь лонг-дринк с водкой, в котором с глухим звоном стукнулись кубики льда. Зажатая в угол одурманивающе пахнущим телом главного дизайнера, я совсем растерялась. А он навязчиво лез со своим бокалом через локоть, махнул его залпом, а потом потянулся ко мне губами. Ой нет! Не надо так! В голове пронеслись слова Оксаны: сдайся и забудь…

Да чёрта с два!

Оттолкнув Гладышева, я молча ринулась вглубь офиса, не разбирая дороги. Пересидеть в пошивочной, там уже три дня как лампочка перегорела, а мне нужны темнота и одиночество! Столкнулась с Лизой у женского туалета — катастрофа… Секретарша оступилась в попытке избежать удара, и я ясно услышала хруст, противный сердцу каждой женщины. Лиза всё же не устояла на ногах и свалилась на пятую точку. И после хруста я услышала треск ткани…

— Ты, сучка! Ты ещё пожалеешь!

Вопль секретарши утонул в одной из самых матерных песен Шнура, а я только бросила в ответ:

— Прости, пожалуйста, я не нарочно!

Юркнула в коридорчик, а там уже рукой подать до пошивочной. И дверь открыта, и никого нет! Отлично. Я притворила дверь за собой, заперла на ключ, который всегда торчал в замке изнутри. Музыка сразу стала тише. Только моё сердце билось быстро и тревожно, как игла в машинке строчку строчила. Сядь, Ника, успокойся! Никто сюда не придёт, никто меня не найдёт. А завтра всё будет по-другому, проще… Ох, гораздо проще!

Подсветив путь телефоном, я пробралась к диванчику, который стоял у стены с образцами тканей, и заметила бутылку шампанского в ведёрке. О как! Девчонки, наверное, забыли… То-то я заметила — Оля с Оксаной уже были… хм… откорпоративленными! А, нафиг всё! Выпью немного, здесь мне не светит ничего более опасного, чем уснуть на диване.

Вдохновлённая сей бунтарской мыслью, я ухватила бутылку и отпила прямо из горлышка праздничных пузырьков. Сгорел сарай — гори и хата! Приятное тепло разлилось по телу, щекоча всё внутри. После второго глотка мне стало уже спокойнее, а после третьего — самого длинного — я уже хихикнула над Лизой, которой придётся спешно искать новую юбку, чтобы не светить голой задницей перед коллегами. Хотя она не постесняется и посветить…

А потом…

Кто-то обнял меня — порывисто и возбуждённо — и приник губами к моим губам.

Кто-то, обалденно пахнущий туалетной водой, завладел мною так быстро и страстно, что я поняла — сон. Я уже хорошая, и мне снится восхитительный эротический сон.

Когда я проснулась, было утро. Одно из тех летних благостных утр, когда грешно мучиться похмельем. Тем не менее, перепелиная болезнь настигла меня, как только я открыла глаза. Боженька, но ведь я не виновата! Это всё Гладышев… Он собирался меня соблазнить, а я с горя выпила немножко. Теперь голова стучит, как дятел в дупло, в животе хомячки устроили гнездо, а ещё очень сильно хочется в туалет. Но встать… Нет, это невозможно. Полежу ещё немножечко, закрыв глаза, может быть, удастся досмотреть чудный эротический сон…

Прикрывшись от солнечных лучей ресницами, я морщила лоб, пытаясь вспомнить детали сна. Мужчина… Крепкие, сильные руки, такие нежные, такие опытные… Поцелуи с запахом виски, колы и мятной жвачки… Интересно, почему именно виски? Я даже не знаю его вкус, но почему-то снилось мне именно виски… Занятно. Наверняка, шампанское в курсе, почему мне приснился такой сон, но шампанское уже никому ничего не скажет. Мы его выпили…