Парнишка надменно выпятил нижнюю челюсть.

— Меня зовут Роберт Стоув.

— Могу я взглянуть на ваши водительские права, мистер Стоув?

Он заставил юношей загасить огонь, а сам пока переписал их данные: семерым выписал предупреждения за нарушение правил общественного порядка, а восьмому, Роберту Стоуву двадцати одного года, повестку в окружной суд.

После этого вернул всем водительские права вместе с предупреждениями.

— А теперь, ребята, проводите девушек домой. Ваши машины подождут здесь до утра.

— Пешком идти слишком далеко, — пожаловалась, надув губки, симпатичная брюнетка. — Кроме того, уже темно.

Калеб поднял глаза на последние проблески заката в небе, а потом перевел взгляд на девушку. Как значилось в водительском удостоверении, звали ее Джессика Далтон. Восемнадцать лет. Ее отец был хирургом-проктологом из Бостона, чей дом стоял у самой воды, примерно в миле отсюда по дороге.

— Я буду счастлив позвонить вашим родителям, чтобы они приехали сюда и забрали вас, — с непроницаемым лицом предложил он.

— Да пошло оно все куда подальше! — с жаром воскликнул девятнадцатилетний владелец джипа. — Я сяду за руль, и никто меня не остановит.

— Если я начну проверять вас на содержание алкоголя в крови, это займет всю ночь, — ровным голосом сообщил Калеб. — Особенно после того как я конфискую ваш автомобиль.

— Вы не имеете права, — заявил Стоув.

Калеб вперил в него ничего не выражающий взгляд.

— Остынь, Робби. — Вторая девушка потянула парня за рукав. — Мы можем пойти ко мне.

Калеб смотрел, как они собрали свои вещи и побрели по песку.

— Что-то я не могу найти свою толстовку.

— Да кому она нужна? Уродливая и страшная тряпка.

— Сам ты страшная тряпка.

— Ладно вам, идемте отсюда.

Их голоса постепенно слабели, растворяясь в сумерках. Калеб ждал, что они все-таки направятся к своим автомобилям, но что-то — то ли его угроза позвонить их родителям, то ли новая сверкающая полицейская бляха, то ли пристальный и жесткий взгляд — убедило молодежь в том, что им лучше оставить свои машины в покое хотя бы на эту ночь.

Он провел ладонью по лбу и с неудовольствием отметил, что вспотел.

Впрочем, это нормально.

С ним все в порядке.

С ним действительно все в порядке, черт возьми!

Он стоял на песке, слушая шум прибоя и вдыхая свежий соленый воздух, пока всей кожей не ощутил ночную прохладу и не почувствовал, что бешено бьющееся сердце понемногу успокоилось. А когда Калеб сообразил, что больше не ощущает покалывания между лопаток, то подхватил с земли контейнер с пивом и захромал к своему джипу. Его колено каким-то образом приспособилось к ходьбе по рыхлому песку, и он смог перераспределить свой вес, не особенно утруждая больную ногу. В конце концов, он же пробежал дистанцию в полторы мили, которая требовалась для того, чтобы штат Мэн признал его годным к службе в полиции. Но там под ногами была ровная гаревая дорожка, а не песчаный пляж, по которому в темноте приходилось ступать осторожно, чтобы не упасть.

Он сунул изъятое вещественное доказательство в багажное отделение джипа, захлопнул дверцу и бросил взгляд на пустынный пляж.

У края воды виднелись неясные очертания женской фигуры, закутанной в полотенце. Сумерки ласково обнимали ее, у босых ног вскипала морская пена. Слабый ветерок перебирал пряди длинных темных волос. В лунном свете ее бледное лицо казалось прекрасным и совершенным.

Это зрелище на мгновение ошеломило Калеба настолько, что ему показалось, будто в грудь ударила набежавшая волна, вышибая дух и перехватывая дыхание. В душе у него вдруг вспыхнуло и рванулось наружу острое желание, подобное ветру, вырвавшемуся на морской простор из лабиринта прибрежных скал. Руки его помимо воли сжались в кулаки, ногти впились в ладони.

А вот это ненормально… Он постарался обуздать собственное разыгравшееся воображение. Это ведь совсем еще девчонка. Почти ребенок, одетый в слишком большую для нее толстовку, пусть даже — его взгляд на секунду вновь скользнул вниз — с очаровательной попкой.

В конце концов, он полицейский. Значит, самое время вести себя и думать так, как положено полицейскому. Он не заметил эту Таинственную Незнакомку в группе подростков, плясавших вокруг костра. Интересно, где же она пряталась?

Калеб заковылял обратно к пляжу по тропинке, петлявшей между деревьев. Девушка стояла, зарывшись босыми ступнями в песок, и смотрела на него. Ну что же, по крайней мере, ему не придется гоняться за ней.

Он остановился в нескольких ярдах от нее.

— Ваши друзья уже ушли. Очевидно, вы этого не заметили. Она склонила голову к плечу, глядя на него большими, темными, широко посаженными глазами.

— Это не мои друзья.

— Полагаю, вы правы, — согласился он. — Раз они ушли без вас.

Девушка улыбнулась. Губы ее были мягкими и полными, и в темноте сверкнули ослепительно белые, слегка заостренные зубы.

— Я хотела сказать, что не знаю их. Они ведь… очень молоды, не так ли?

Прищурившись, он пристально вглядывался в ее лицо, мысленно прикидывая возраст девушки. Кожа у нее была гладкой, как у ребенка, здоровой и ухоженной. Никакого макияжа. Никаких видимых следов пирсинга или татуировок. Даже загара и то не было.

— Сколько вам лет?

Улыбка ее стала шире.

— Я старше, чем выгляжу.

Калеб с трудом подавил желание улыбнуться в ответ. В конце концов, она уже могла перешагнуть возраст, по достижении которого разрешается употреблять спиртные напитки, — во всяком случае, несовершеннолетней она не выглядела. В ее глазах светились ум и совершенно взрослое понимание жизни, а улыбка была лукавой и проницательной. Но он уже достаточно долго вышагивал по тротуарам Портленда, чтобы знать, какие неприятности может навлечь на свою голову полисмен, решивший приударить за хорошенькой женщиной.

— Могу я взглянуть на ваши документы?

На лице у нее появилось недоумевающее, озадаченное выражение.

— Мои… что?

— Удостоверение личности, — резко бросил Калеб. — Оно у вас есть?

— Ага. Нет. Я как-то не подумала, что оно может понадобиться.

Он окинул взглядом ее влажные волосы и полотенце, обмотанное вокруг бедер. Если она спустилась на пляж, чтобы окунуться в море. Ладно, в мае здесь купаются только сумасшедшие и туристы. Но даже если она всего лишь решила прогуляться, то ее история звучала вполне правдоподобно.

— Вы остановились где-то поблизости?

Ее темные глаза обежали его с головы до ног. Она кивнула.

— Да, полагаю, что остановлюсь. То есть уже остановилась.