Глаза моих слушателей загорелись любопытством. Питер Блэй начал теребить свою фуражку с еще большим ожесточением, чем прежде, а Джекоб принялся тщательно протирать свои золотые очки, что у него всегда было признаком сдерживаемого волнения. Не желая томить их дольше, я немедленно продолжал:

— Я должен отдать полную справедливость вашей деликатности, товарищи. Вы поступили как настоящие джентльмены, воздерживаясь от нескромных вопросов, догадок и комментариев. Теперь за мной очередь доказать вам доверие полной откровенностью. Итак, знайте, что я зафрахтовал «Южный Крест» и предпринял путешествие на Кеннский остров по желанию мисс Руфь Белленден, являющейся, таким образом, нашим арматором!

Хотя мои офицеры, очевидно, ожидали этого сообщения, однако сочли долгом вежливости выразить приличное случаю удивление, причем Питер не преминул воспользоваться удобным предлогом и быстро осушил стаканчик «за здоровье молодой хозяйки судна».

— Я обещал мисс Руфь исполнить ее желание еще до ее свадьбы! — быстро пояснил я обстоятельства дела. — Она оставила тысячу фунтов стерлингов для снаряжения судна у нотариуса, который и передал их мне своевременно, согласно ее письменному распоряжению. «У моего жениха бывают иногда странные прихоти, — так объяснила мне мисс Руфь свое желание. — Он может случайно отлучиться, оставя меня одну на пустынном острове. Поэтому я и желала бы иметь возможность прокатиться в Европу, когда будет угодно. Вам я доверяю, Джаспер Бэгг, а потому и прошу вас разыскать меня на Кеннском острове, через год после моего отъезда. Вы будете капитаном моей яхты, как прежде, и подождете моих распоряжений. Быть может, я отошлю вас обратно, быть может, попрошу остаться на более или менее продолжительное время. Как знать, что может случиться за целый год времени. Хоть я и сирота, — продолжала она улыбаясь, — но все же не совсем одинока. Мой брат жив еще, слава Богу, и остается моим верным другом… Мне тяжело было бы расстаться с ним надолго… А между тем Лондон так далек от Тихого океана…» Тут она замолчала, не докончив фразы, и тяжело задумалась.

Питер потянулся за третьим стаканчиком.

— Н-да, — проговорил он многозначительно, — расстояние между Лондоном и Тихим океаном не близкое, и я прекрасно понимаю, о чем задумалась наша молодая хозяйка, рассчитывая, что будет отделена целыми двенадцатью тысячами миль от преданного друга, сопровождавшего ее во всех путешествиях чуть не десять лет подряд!

— Советую вам прикусить язык, Питер, и не выражать нескромных предположений, особенно при команде! То, что я говорю вам обоим, должно остаться между нами. Надеюсь, вы понимаете это? Завтра утром я поеду на берег и постараюсь переговорить с мистрис Кчерни, как зовется теперь наша милая, маленькая мисс Белленден. Если она скажет: «Уезжайте с Богом», то мы завтра же подымем якорь и уплывем домой с изрядной суммой в кармане, но если она скомандует: «Стоп, машина», то, я думаю, ни один из нас не откажется повиноваться. Для нас она хозяйка, единственный командир нашего судна. И хоть она и замужем, но мы все знаем, что супружество с иностранцем еще не делает англичанку его рабой… Это не то, что брак с соотечественником, англичанином!

— Или с прирожденным ирландцем, капитан! — поправил Питер, наливая себе четвертый стаканчик. — А этот господин с невозможным именем, черт его знает, откуда он взялся!

— Эдмунд Кчерни — венгр по происхождению и скрипач по профессии. Он гениальный артист, в этом всякий должен сознаться… но… что побудило его избрать Кеннский остров целью своего свадебного путешествия, это одному Богу известно! О его прошлом я почти ничего не знаю. Кажется, что он прожил несколько лет в Северной Америке, а потом странствовал по всему свету… Но я должен признаться, что у него прекрасные манеры и поэтическая наружность, которые легко могли очаровать двадцатидвухлетнюю девушку, какой была тогда мисс Белленден.

Джекоб сурово сморщил брови.

— Двадцать два года лета не малые, особенно для такой умной и образованной девушки, как нынешняя мистрис Кчерни. Она могла бы быть осмотрительнее, капитан Бэгг, гораздо осмотрительней в своем выборе. Я говорю это не в осуждение нашей молодой хозяйки, вы знаете, я любил ее, когда она была еще малюткой, а я глубоко сожалею о том, что она не подумала подольше, прежде чем решиться на такой важный шаг, как супружество. Что говорить о том, что сделано и непоправимо. Как бы то ни было, мы, все здесь присутствующие, останемся верными друзьями молодой леди!

— Ну, да утро вечера мудренее, друзья мои. На рассвете съедем на берег и разузнаем подробно обо всем, что нас интересует, а пока пойдем наверх и посмотрим, как ведет себя команда!

Мои собеседники согласились со мной тем охотнее, что их самих интересовало настроение матросов, подробные сведения о котором лучше всех мог сообщить нам общий любимец Долли Вендт. Совсем стемнело, пока мы сидели в каюте, и очертания острова почти совершенно скрылись от наших взоров. Яркий свет невидимого маяка особенно резко выделялся среди темноты, и странное направление его все еще приводило в недоумение наших людей. Я пробовал успокоить их предположением, что свет этот был только случайным, каким-либо условленным сигналом между гаванью и судном, но мне отвечали, что ни одно судно не показывалось на горизонте и что на берегу нигде не видно ничего похожего на рейд с его оживленными берегами, всегда горящими сотнями гостеприимных огоньков.

— Ну, какую-нибудь пристань да разыщем, братцы! Нечего ночью головы ломать. Взойдет солнце и осветит все, что нам кажется непонятным в этой темноте.

Когда мои спутники разбрелись по койкам, я остался один на капитанском мостике, не сводя глаз с таинственной полосы света, переливающейся каскадами золотых звездочек в белой пене бурунов, и чувство болезненного нетерпения сжимало мое сердце, то самое чувство, с каким влюбленный наблюдает за ярко освещенным окном в спальне своей возлюбленной.

ГЛАВА ВТОРАЯ,

в которой Джаспер Бэгг высаживается на берег и узнает странные вещи

Еще не было шести часов утра, когда капитанская гичка отчалила от правого борта «Южного Креста», направляясь к неведомому берегу. Кроме необходимых двух гребцов со мной отправился