В своей голове я услышал так ненавистный мне голос Тзинча и в то же мгновение, я ощутил как нечто иное берëт контроль над моим телом. И в следующую секунду моë тело резко разворачивается боком из-за чего удар приходится не на мою шею, а на плечо. А после моë тело резко наносит ещё один удар кулаком в шлем, тем самым ломая и второй бивень. Освободившись из хватки, моë тело резко достаëт плазменный пистолет и целится в голову анархиста.

— "Нет." — Мысленно проговорил я от увиденного. — Нет, нет, нет, я не позволю!"

Прямо сейчас я всеми силами пытался вырвать контроль над телом.

— "Я слишком долго к этому стремился, ты не отнимешь у меня это!"

— "БЕСПОЛЕЗНО, НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ СМЕРТНЫЙ, ТЫ МНЕ ЕЩЁ НУЖЕН В БУДУЩЕМ."

— "Никогда, я не собираюсь быть твоим рабом больше, я заполучу свободу!"

С трудом переборов влияние Бога Перемен, я смог сместить свою руку в бок, прямо в тот момент когда был нажат курок. Из-за чего, заряд плазмы прошëл рядом со шлемом магистра Сынов, тем самым дав ему возможность нести удар по руке топором, выбивая из неë пистолет. А спустя секунду я получил кулаком в лицо, от чего пошатнулся, а затем Кафал схватил меня за шлем и сорвал его с моей головы. Когда мой шлем был снят, он увидел моë лицо, вернее то, что выполняло его функцию. От чего тот остановился на секунду, после посмотрев на меня заговорил.

— Вот оно что.

Это была единственная фраза которую он проговорил прежде чем бросится в бой. Моë тело, что находилось под контролем Изменяющего Пути, пыталось уклоняться от ударов. Однако была проблема в лице меня, ибо я сопротивлялся контролю, дабы дать возможность Кафалу нанести по мне удар. С каждой прошедшей секундой магистр Сынов становился всë злее, а его топор был всë ближе к нанесению решающего удара.

— "НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ, Я ВЕДЬ ПЫТАЮСЬ ТЕБЯ СПАСТИ."

— "Мне не нужно спасение!"

— "ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ?" — Язвительно проговорил Тзинч. — "Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ СТРАДАЛ."

— "Я лучше утону в страданиях, но получу свободу, а не останусь рабом на привязи!"

В один момент, Кафал всë же смог меня ранить. Он попал мне в голову, однако из-за моей нематериальной формы, лезвие топора прошла насквозь и застряла в воротнике доспеха. Однако топор Кафала, был артефактом и в тот момент как он нанëс удар, я ощутил чувство того, что меня что-то схватило. А после я ощутил резкую слабость и упал на колени. Вместе с этим, я почувствовал как хватка Тзинча ослабла. С большим трудом я поднял голову на терминатора.

— С-спасибо, Кафал.

Тот не понимающе дëрнул головой.

— За что?

— За то, что освободил от пут, это, это чего я желал.

— Ты понимаешь, что будешь страдать?

— Это лучше, чем быть рабом. — Я с большим трудом мог говорить, так и как его топор начал втягивать в себя, мою душу. — Девятьсот, девятьсот лет я искал способ разорвать оковы между мной и Тзинчем, что ты и помог мне сделать. А что касается страданий, то я их заслужил, уж слишком много невиновной крови я пролил, как бы сам того не хотел.

— Ты напал на Лабиринт, по этой причине или же из-за событий двадцать лет назад?

— Обе.

— Понятно.

— Пока не поздно, я прошу тебя кое-что сделать?

Тот смотрел на меня с ненавистью, но решил меня выслушать.

— Прошу, отпусти моих людей, они желали лишь отопления за свой братьев на Крониксе.

— Сомневаюсь что они захотят уйти, не забрав мою голову, за твою жизнь.

— Об этом не нужно беспокоиться, они знают о том что рано или поздно, этот день наступил бы, ибо мои приближëнные знали о моей цели и отзовут братьев.

— Хорошо, я сделаю как ты просишь.

После чего моë зрения начало плыть, до той поры пока я не погрузился в темноту.

Прямо сейчас Кафал смотрел с изумление на того чью душу забрало его оружие. Первоначально он думал, что Фарадей Нокс, прозванный "Скорбящим". Пришëл мстить ему, а на деле оказалось, что он девятьсот лет пытался освободится из оков проклятого интригана, что не хотел терять своего слугу, о чëм свидетельствовали последние моменты боя с ним. В конце он заметил что один из четвëрки, пытался не допустить его смерти, чему Фарадей противился. В благодарность за смерть, он попросил Кафала о том, чтобы он отпустил его братьев. И прямо сейчас Кафал получил информацию от одного из своих братьев о том, что Отверженные начали отступление. Неизвестно почему, но тот захотел поверить ему, особенно после последних слов, где Фарадей прямо сказал, что он лучше предпочтëт страдания, чем рабство. Такое откровение его впечатлило, это значило то, что он не боится всех тех мучений, что будут ожидать его, когда он окажется в лапах Малала. Затем Кафал решил забрать снаряжение Фарадея, дабы передать доспехи и оружие его же братьям. Конечно у Кафала был соблазн, забрать доспехи себе, однако он знал такое понятие как честь. Но прежде чем он успел их коснуться, как вдруг он ощутил присутствие своего владыки, а после появились чëрные тени, что начали окутывать доспехи и оружие, а после покрывать их дымом. Когда дым рассеялся, то оружия и доспехов уже не было.

С большим трудом я смог открыть глаза и первое что мне удалось заметить, это то, что я находился в цепях.

— Где я?

Только и мог я задать себе этот вопрос, затем я принялся осматривать помещение. Это был зал в котором были разбросаны охотничьи трофеи. Во округе я смог разглядеть четыре клетки, в одной я видел распятого кроважада Кровавого Бога, что мучился от боли, в другой я видел освежëванного и ослеплëнного повелителя перемен Изменяющего Пути. В третьей клетке находился оглушëнный, ослеплëнный, лишëнный всех органов чувств хранитель секретов Тëмного Принца. В четвëртой клетке располагался объятый вечным пламенем великий нечистый Владыки Разложения. В округе находились находящиеся в бреду чемпионы божеств, что утратили связь со своими покровителями. Затем я заметил медленно приближающуюся в мою сторону фигуру. Это был гуманоидный демон, одна половина тела которого была чëрной, другая белой. На руках у него было по шесть пальцев, что оканчивались острыми как клинок когтями. Голова напоминало помесь волка и крокодила, у него было три алых как кровь глаза, один из которых располагался на лбу. Это и был тот в чьи лапы я угодил. Этом был истинный облик покровителя Сынов Злобы. Тот