Как там древние люди огонь разводили? Трением. Хм… Ну, не знаю. Ещё помню, огниво какое-то было в сказке. И камнем стучали, искру добывая. Но я понятия не имею, какие это камни должны быть и обо что стучать нужно. Лучше потереть попробую. На уроке истории, кажется, классе в пятом, лабораторная работа такая была. Добыть огонь. Время засекали, сколько потратили на то, чтобы трут загорелся. У нашей группы чуда не случилось. Терпения не хватило палку крутить или мотивации. Но сейчас у меня мотивации выше крыши и выбора нет.   

Выбрала из вороха кусок посуше да потрухлявей, такой чуть ли не сам на опилки распадается. Назову это трутом. Что ещё? Палка или доска с углублением нужна и крепкая палочка, чтобы вращать. Посмотрела на опушку леса.

Здесь на отмели ещё светло, а там уже сумерки сгустились. Но идти придётся. Мне нужна береста – она разгорается хорошо. Накинула подсохшую рубашку. Длинная, мне ниже колен оказалась. Рукава подвернула, чтобы не мешали, и, внимательно глядя под ноги, пошла к лесу.

 Тихо в лесу. Птички уже спать укладываются, завтра им трудный день предстоит. Как и мне. Вот и берёза. Кое-где отслоившийся верхний слой коры прозрачными ленточками вьётся на лёгком бризе. Собираю их на растопку.

Надрезать кору нечем, поэтому ищу природные повреждения, чтобы, ухватившись за край, отодрать кусок побольше. Наколупала немного и хотела было возвратиться к становищу своему, но заметила валявшуюся на земле палку. Она явно была обработана ножом. Ветки срезаны, и вот край заточен.

Так и хотелось заорать: «Люди! Ау!», но палочка была несвежая – высохла уже – хоть и крепкая. И кричать я тоже не могу.

Возвращаясь назад, увидела иву, что росла за косой. Тонкие ветви были так длинны, что струились по воде, не имея возможности уплыть. Из такого материала хорошо плести что-то. Например, ловушку для рыбы. Самый простой способ. Мгновенно рыба не поймается, но к утру хоть пара рыбёшек будет.

Надеюсь.

С этой надеждой я и пошла к иве. «Прости, красавица, за косы твои чудесные, но нужно мне очень», – приговаривала я про себя, обламывая ветви. Целую охапку надрала. Хорошо бы прок был.

Возвращаясь назад, через пышный ворох не могла смотреть, куда ступаю. Естественно, сбила большой палец о камень. Да твою ж… дальше в фильмах идет звук «пииии»… 

Всю яростную злость на боль и дурацкую ситуацию в целом вложила в трение. В результате огонь добыла. Правда, не крутила найденную палку, а елозила ею по желобку, случайно образовавшемуся в сухом обломке ветки. Но это уже было не принципиально.

Когда костёр разгорелся, от радости я скакала вокруг него, как самый яростный шаман с Берега Слоновой Кости, потрясая веслом и радуясь источнику тепла и света.

Хоть солнышко почти скрылось за лесом, света хватало. Отвлекая себя от голода, взялась за плетение. Выбрала несколько самых толстых ветвей. Обламывая, выровняла длину примерно в метр, связала тонкие концы вместе. Потом самым простым способом оплетая пруты поочередно сверху и снизу, стала плести длинный колпак. Листья попутно отрывала. Работа спорилась. Морда – точно, это называется морда! – получилась корявенькая. Но мне с ней не на выставку мастеров народного промысла идти.

Как в воде закрепить, вот вопрос. Ловушка должна быть затоплена, а для этого камни нужны. Ну-ка, ну-ка, где тот злодей, что ногу мне поранил? Сейчас я его утоплю. Нашла и притащила на косу несколько камней. Потыкала с берега веслом, ища место подходящее, и когда нашла такое, в плетёнку сложила найденные булыжники и бросила в воду. Ловись, рыбка, большая и… очень большая. Мальки пусть растут, а в мелкой костей много.

Пока я возилась в надежде на сытный рыбный завтрак, закат погас и подкралась ночь.

Экономя дрова, подбрасывала в огонь небольшие ветки, думая о том, как бы уснуть на голодный желудок. И тут услышала шуршание. На свет из воды ползли раки! Они лезли на берег, грозно подняв клешни и едва слышно, но очень сердито что-то выговаривая мне на своём языке. Наверное, за то, что не даю им спать, тревожа светом костра.

Так мне с испугу показалось. Было их не один и не два, а штук… Ой, много было раков. Граждане, куда бежать, что делать? И тут до меня дошло. Раки – это не только клешни и жуткий вид. Это ещё и еда! Варить мне их не в чем, но запечь-то могу. Немного пошерудив палкой в костре, отгребла на край побольше горячих углей. С другой стороны, чтобы света побольше было, добавила веток потоньше. Они мгновенно занялись и хорошо осветили берег. Ну всё, пошла на охоту.

Мелочь решила не брать. В свете костра выбирала экземпляры покрупнее. Схватив двумя пальцами посередь тела, сразу же бросала их на угли. Простите, членистоногие, оченно кушать хочется. Накидала штук двенадцать, надеясь, что на ужин хватит. Остальных веслом в воду смела. Нечего тут на аутодафе сородичей любоваться. Кыш!

Как долго надо запекать раков? Вот и я не знаю. Голодный желудок уверял, что горячее сырым не бывает. Разум советовал потерпеть, ибо рак это почти рыба. Питается чёрте чем. Несмотря на то, что здесь экология и всё такое, но паразитов кишечных никто не отменял.

Чтобы не захлебнуться слюной в ожидании ужина, пошла искать столовые приборы. Пара камней для вскрытия панциря моим слабым рукам просто необходима. И нашла. На один – острый, притаившийся в песке, – наступила и опять беззвучно скулила и материлась. Второй заметила у куста, где сушилась моя добыча. Тонкий, плоский, за тарелку сойдёт. Сполоснула булыжники в воде, положила на перевёрнутый ушат. Веслом выгребла из костра печёных раков, села, скрестив уставшие за день ноги, и приступила к трапезе.

Узкий серп луны в тёмном небе, непонятные шорохи из леса, кваканье лягушек, отсутствие соли. Ничто не могло испортить мне аппетит. И, знаете, было вкусно!

После сытного ужина потянуло в сон. Но устроиться хочется поуютнее. С реки тянуло прохладой и мне не было жарко, несмотря на пылающий костёр. Так за ночь совершенно околею.

Зато под кострищем песок должен был прогреться. Если устроить себе на том месте лежбище, то до утра можно не замёрзнуть. Эх, не догадалась травы нарвать, пока не стемнело. Всё помягче лежать было бы. Да ладно, песок не глина, хоть и не перина.

Но костёр гасить нельзя. Вдруг какой зверь надумает мною поужинать. А на огонь, глядишь, не пойдёт. Так в книжках пишут. Вот как бы ещё извернуться, чтобы и горел он всю ночь и не надо было постоянно дрова подбрасывать?

Зевая, рассматривала мусорный завал, едва различимый в сполохах пламени, пока взгляд не остановился на коротком, но толстом бревне. Заметила я его ещё днём, но отвергла как неподходящее топливо для костра. Тем более, что не сушняк это. Наверное, «сбежало» из плота или из сплава. Зато сейчас это брёвнышко мне как раз сгодится.

Подкинув остатки дров в костёр, я стала обустраивать ночлег. Пыхтя и чертыхаясь на слабосильное тельце, прикатила бревно. Веслом в песке в метре от костра разгребла небольшое углубление, приблизительно равное длине чурбака. Набрала сушняка побольше, засыпала им дно ямки и скатила на него полено. Фу, запыхалась! Еще пару раз сходила к «баррикаде», добыла несколько охапок толстых сухих палок, обломков и веток. Обложила принесёнными дровами брёвнышко со стороны костра и веслом стала забрасывать получившееся сооружение горящими углями и головёшками.