Отсюда его дом тоже был виден, и у входа маячила чья-то фигура. Подойдя ближе, Родерик узнал Тиберлона и сжал пальцы в кулаки, чтобы ненароком не брызнуть огнем.

— Мастер Адалхард, — сказал Кевин, шагнув к нему.

Изменился. Уже не такой восторженный мальчик. В глазах сталь, в осанке уверенность.

— Кевин, — ответил он. — Зачем пришел?

— Посчитал, что нам надо поговорить, — сказал тот. — Вы переспали с моей невестой.

— Она не твоя невеста, — отрезал Родерик.

— Я пока не отзывал прошение о помолвке.

— Император его не подпишет.

— Смотря сколько я заплачу. Тиберлоны — богатый род. Про Арнеллу сейчас болтают всякое, а я дал ей слово, и хоть наши дети не будут магами…

— Кевин, — перебил его Родерик и помолчал, подбирая слова. — Давай начистоту. Ты сейчас на волосок от медленной, жестокой и мучительной смерти. Понимаешь?

В глазах парня мелькнул испуг.

— Я не просто переспал с твоей невестой, — добавил Родерик. — Она теперь моя невеста. И если ты хоть пальцем ее тронешь…

— Мастер Адалхард, я же не за этим пришел, — пробормотал Кевин.

— Так за чем?

— Я думал, может, вы прикажете мне жениться на ней. Тогда я бы… Ведь вы жизнь мне спасли. Вы же это ради нас всех, кто в патруле, на третьем посту…

— Да плевать я на тебя хотел! — рыкнул Родерик. — Проваливай, Кевин! И остальным передай. Если кто-то обидит Арнеллу Алетт, будет иметь дело со мной. Если кто-то скажет о ней плохо, будет иметь дело со мной. Если кто-то хотя бы косо посмотрит на нее, и я об этом узнаю…

— Я понял, мастер Адалхард, — выпалил он, кивая и пятясь. — Простите. Все передам. У вас тут…

Он указал пальцем себе в глаз, еще больше попятился, а потом развернулся и побежал прочь.

Родерик поморгал, прогоняя пламя, застившее глаза, и, войдя в дом, захлопнул за собой дверь.

* * *

Наверное, меня подкосила кровать — такая широкая, что спать на ней самой было бы одиноко. А может, букет алых роз, такой пышный и огромный, что пузатая ваза, казалось, вот-вот треснет. Или же последней каплей стал вид из окна прямо на дом Родерика.

К счастью, Николас не стал долго упираться, и теперь из окон моей спальни виднелась кривая сосна на фоне далеких гор. Кровать была узкой и жесткой, но я отлично выспалась, а в шкафу висела моя форма да несколько платьев, и никаких шелковых халатиков и прочих вещей, которые кричали бы о том, что я «девочка ректора». За последнюю неделю я услышала это прозвище десятки, если не сотни раз. А Миранда каждый день спрашивала, не собираюсь ли я сорваться.

Я не собиралась. Но и до душевного спокойствия мне было далеко.

Иногда мне казалось, что я не права, и лучшим выходом будет замужество, как и подсказывала Миранда. Но стоило представить, как я покорно киваю и иду под венец с Родериком, как все во мне возмущенно вспыхивало от гнева.

Я не хотела. Так. И еще дети, о которых он говорил как о само собой разумеющемся. Я не готова была стать матерью, это пугало меня. И когда поняла, что не беременна, то испытала одно лишь облегчение.

— Из меня бы получилась отвратительная мать, — сказала я Миранде.

— Я так не думаю, — ответила она. — Но нам и правда рано. Себя бы воспитать сначала.

— Миранда Корвена, — комендант выдала ей пилюлю, которую подруга проглотила, не скривившись, и запила стаканом воды. — Поздравляю, теперь ты на год забудешь о женских периодах и опасности залететь.

— Прекрасно, — сказала она.

— Арнелла Алетт, — произнесла комендант и стрельнула в меня любопытным взглядом. — Уверена, что тебе это нужно? Прислушайся к доброму совету: лучший способ привязать к себе мужчину, особенно если он того не хочет, это…

Я забрала у нее пилюлю и выпила воду одним махом.

Он того не хочет? Видимо, не одна она так думает. Эту неделю я почти не видела Родерика, который постоянно мотался от академии к Стене, но все же нашел время, чтобы съездить к императору за разрешением на брак, согласия на который я не давала. Значит, хочет быть со мной? Или просто чувствует себя обязанным сделать это? Но еще Родерик обставил дом для меня, и там было очень мило. И те слова вчера: он вернул огонь, потому что просто хотел быть со мной…

Я совсем запуталась. Наверное, мне просто надо время, чтобы разобраться, а потом уже принимать какие-то решения.

— О чем задумалась? — спросила Миранда, пока мы шли к академии.

— Родерик приходил, — вздохнула я. — Он ездил к императору за разрешением на брак, но тот не подписал его. Пока я учусь в академии, он не может меня заставить.

— Это неправда, — сказала она. — Император обладает абсолютной властью и может заставить кого угодно. Меня вот никто не спрашивал, хочу ли я замуж за Родерика.

— Меня, знаешь ли, тоже. Вернее, я сказала «нет», а он все равно поехал за этой бумажкой. Такое чувство, что он моя вторая мама. Те же приемчики.

— Она придет сегодня?

— Наверняка.

Это был еще один животрепещущий вопрос. Мама атаковала меня с упорством дятла, долбящего дерево. Мастер Адалхард предложил обращаться к нему со всеми вопросами. Может, попросить его запретить моей маме появляться на территории академии?

— А, точно, вот и она, — кивнула Миранда, щурясь. — Нарядная какая сегодня.

— Арнелла, солнышко мое! — мама шла ко мне, раскинув руки для объятий.

Каждый раз вот так, как будто ничего не случилось. На ней было желтое платье, расшитое красным кружевом, в золотистых кудрях появились крашеные рыжие прядки.

Я увернулась от объятий, но мама вцепилась в мою руку и пошла рядом.

— Волнуешься? — заговорщицким шепотом спросила она. — Сегодня важный день! От того, какой у вас уровень магии, зависит дальнейшая программа обучения.

— А еще стипендия, — ответила я. — Ты поэтому приехала? Боишься, что я перестану давать тебе деньги?

— Арнелла! Что ты такое говоришь? — возмутилась мама. — Я бы не стала оскорблять тебя такими мыслями! Ты хорошая девочка и, конечно же, позаботишься о своей матери. Я уверена, что у тебя очень высокий уровень. Может быть, ты даже мастер хаоса? О, это было бы…

— Очень много денег? — продолжила я. — Мама, я уже столько раз просила тебя не приезжать…

— Солнышко мое, у тебя были каникулы, но теперь впереди учеба, и я не буду мешать.

Я с облегчением выдохнула.

— Тем более у меня появились и свои дела, — заговорщицким тоном добавила она.

— Помирилась с Энцо?

Мама небрежно отмахнулась. На ее руке больше не было кольца с блестящим камнем, хотя вряд ли она вернула его несостоявшемуся жениху.