– Их там держат как в тюрьме!

– Так и есть. Самая что ни на есть настоящая тюрьма. К тому же там их очень быстро сводят с ума, так что через какое-то время они и в самом деле превращаются в свихнувшихся и сбрендивших безумцев. Моя дочь… кхе-кхе… моя… кхе-кхе… – Хозяин достал из кармана платок и прикрыл им рот. – Мне не слишком много известно о том, как она вела своё расследование. Здесь главное другое – когда материал был готов к печати, газета отказалась его публиковать, сославшись на то, что в нём нет ни грана правды. Возможно, на них просто надавили, угрожали или ещё что-нибудь… не знаю… но факт остаётся фактом.

– А как вы сами считаете, насколько близко к истине она подобралась в своём расследовании?

– Что касается моей дочери, то я готов поверить во что угодно, – произнёс Чарльз Данн, покачав головой. – Поверьте, здесь скептицизму не место. Я уверен – слышите, уверен, – что она подобралась очень близко к истине. Очень. Иначе бы она не пропала.

– Её похитили?

– Хуже. Она сама отправилась на этот остров.

– Но зачем?

– Чтобы раздобыть неопровержимые улики. Я долго отговаривал её от этой затеи, просил остаться, но разве она могла не ослушаться? Ведь в ней было столько энергии. Столько энергии и прыти… Она всегда всё делала по-своему.

– И как долго её уже нет дома?

– Она должна была возвратиться месяц назад… кхе-кхе… поздно… ох, как поздно я спохватился… кхе-кхе… – Старик снова приложил платок к губам. – Боже… мои лёгкие… но ничего-ничего… каждый из нас в жизни по-своему страдает, и я не должен быть исключением.

– Так, и что вы сделали, когда она не вернулась в установленный срок? – поинтересовался детектив, попытавшись переключить внимание хозяина с собственного здоровья на собственную же дочь.

– Я? – вздрогнул Чарльз Данн, словно его ужалила пчела. – Сперва я решил, что её расследование попросту затянулось и ей нужно ещё время. Но прошёл срок, и я вдруг совершенно утратил всякий покой. На душе стало гадко-прегадко, понимаете? Будто стряслось нечто скверное. Я вдруг осознал, что ждать больше нельзя. Потому-то я и обратился к вам.

– Что же от меня требуется?

– Я дам вам её фотографию, и послезавтра ближайшим же рейсом вы отправитесь на этот самый остров. Ваша задача – вернуть её мне целой и невредимой.

– Ну, если она действительно там, то это не составит ровным счётом никакого труда. А у неё могли быть причины, чтобы задержаться на острове по своей воле? Я имею в виду причины, не связанные с расследованием. – Вопрос, заданный детективом, ввёл хозяина в смятение и явное замешательство.

– В последнее время мы с ней малость не ладили… кхе-кхе… хотя нет-нет… не думаю, что это может быть хоть как-то связано с её исчезновением.

– Вы правда так не думаете или всё же просто не хотите так думать?

– Нет… не знаю… В любом случае, какие бы отношения между нами ни сложились в последнее время, на острове творятся тёмные дела. Я в этом убеждён. Не из воздуха же она, в конце концов, взяла все эти сведения. – Чарльз Данн показал на папку с бумагами, которую собирался отдать Уолтеру. – Чует моё сердце, с ней приключилась какая-то беда. Так что прошу вас, отправляйтесь на остров и верните мне мою дочь. Если будет необходимо, задержитесь там. Я вам хорошо заплачу, аванс вы можете получить прямо сейчас, с вами рассчитается мой дворецкий. И да… её фотография… возьмите.

Детектив взял снимок, с которого улыбалось юное создание с кудряшками и выразительными большими глазами. Он внимательнейшим образом изучил её курносый носик и длинные ресницы, тонкие губы и острый подбородок, после чего положил фотографию рядом с собой.

– И её бумаги, – произнёс старик, передавая папку Уолтеру.

– Я всё изучу, – ответил детектив. – И обязательно разберусь в этом деле. Можете не волноваться.

– Я на вас надеюсь… Ну а теперь прошу меня простить, я очень устал, у меня раскалывается голова. Вас проводит дворецкий. Всего доброго… и удачи.

– Спасибо. До свидания.

Когда Уолтер вышел на улицу, дождь как раз прекратился.

Вернувшись домой, Уолтер, не теряя времени даром, взялся за изучение бумаг, переданных ему Чарльзом Данном.

Прежде, правда, разделся. Умылся. Перекусил. Налил себе выпить и выпил. Забил трубку табаком и пыхнул. Посидел в кресле, думая вслух обо всём на свете. И даже успел вздремнуть, минут пятнадцать. Затем посмотрел на часы. Удивился, что уже так поздно. И тогда, наконец, перебрался за стол, на своё рабочее место.

Перед ним лежала тонкая и лёгкая папка. Уолтер взял её в руки, раскрыл, достал бумажные листы и через строчку ознакомился с текстом. Всё ясно… старик отдал ему ещё не законченную статью с пометками на полях и множеством исправлений. Одним словом, черновик.

Почесав кончик носа, детектив возвратился к первой странице.

«Тайна острова Грей-Ленд».

– Что ж, звучит интригующе, – произнёс он.

«Психиатрическая больница „Маяк“, расположенная на оторванном от всего мира острове под названием Грей-Ленд, – самая что ни на есть настоящая тюрьма, в которой содержатся ни в чём не повинные люди, старые и беззащитные, преданные собственными же детьми и внуками. И попав в эту тюрьму однажды, они остаются в ней до конца своих дней без права на помилование. Их никто и никогда оттуда не выпустит, и сбежать они никогда не смогут. Да и куда им бежать? С острова ведь нет выхода! Вокруг сплошной океан, холодный и необъятный, переплыть который оказалось бы не под силу даже самому Леандру, юноше *** (далее зачёркнуто, текст нечитаем). Кто из вас пожелал бы встретить закат своей жизни в подобном месте?»

– С этим всё ясно, – произнёс вслух Уолтер, перейдя на следующую страницу. – Что там по фактам?

«Что же объединяет всех тех, кто совершенно незаслуженно оказался за решёткой, под замком, под стражей? Ответ прост – деньги. Очень большие деньги. Целые состояния, ради которых мы („мы“ зачёркнуто и исправлено на „человек“) готов пойти на предательство, обман, подкуп, а подчас и на *** (слово зачёркнуто, нечитаемо). Одним словом, на страшные преступления».

– Пока все это просто слова, – вздохнул детектив, покачав головой. – Неудивительно, что статью не стали печатать. Ага, а вот наконец-то и первая фамилия.

«Мне удалось узнать, что всеми делами „Маяка“ заправляет некий господин по имени Скотт Лишер – в медицинской среде человек уважаемый и известный, пользующийся немалым авторитетом среди психиатров. Ничего, что бы скомпрометировало его, а вместе с тем лишило чести и достоинства, мне раздобыть, к сожалению, не удалось. Скорее всего, он имеет ряд помощников и сообщников, помогающих ему в его преступном деле, а возможно, так и вовсе выполняющих всю грязную работу за него. Совсем не удивлюсь, если в их числе окажутся и представители власти. Как иначе объяснить то, что Скотта Лишера до сих пор не поймали за руку? А ведь подделывая документы и лишая старых немощных людей свободы, он порождает ничуть не меньше зла, чем если бы просто совершал убийства».