— Ваш хлипкий замок вскрыть было совсем не сложно, — наконец, отозвался он, и совершенно отвратительная ухмылка вдруг перекривила его рот.

Именно в эту секунду я поняла, как он опасен. Как циничен и как беспощаден. И вероятно, у него совсем нет сердца. Хрустальное, оно давным-давно разбилось, и лишь осколки со звоном перетряхиваются в его груди…

А может быть, я все-таки сплю? И мне снится кошмар, в котором неуловимый Ангел-city взламывает замки в моей квартире? И сидит в моем кресле, четко рассекая меня на равные части взглядом?

Ой, проснуться бы поскорее!

— Я кое-что смыслю в авиационной механике, и после двигателей самолета ваш дверной замок для меня — просто детская игрушка.

— Вскрывать чужие двери — противозаконно. — Я, наверное, выглядела в этот момент как дурочка и лепетала заплетающимся языком сплошные идиотизмы.

— А проникать в чужой дом по поддельным документам — это не противозаконно? — едко парировал Гарланд, делая выразительный упор на слове «противозаконно». — И делать шпионские снимки без ведома и разрешения хозяев — разве тоже не противозаконно?

Я на миг прикусила пересохшие губы, проколотая насквозь его метким туше.

— Как вы узнали, что горничная Джанет, фотограф Мирмекс и Лайлия Шеритон — одно и то же лицо?

— А я все о вас знаю, мисс Шеритон, — нежно уведомил меня Ангел-city — монетка взметнулась и пропала в его пальцах точно по волшебству.

— Так-таки и все? — не удержалась я от язвительной реплики, чувствуя при этом, колючий холодок, который ползет по моей взмокшей спине точь-в-точь как паучьи лапки.

— Все-все, — покивал Гарланд. — Даже когда у вас впервые начались менструации.

Нечто когтистое обвернулось вокруг меня и на мгновение заслонило свет. Ангел-city, который совсем не ангел, пропал с моих глаз, а затем вновь резко перед ними обозначился — ухмыляющийся, холодный, непонятный и опасный.

Реальный.

Нет, на всех фотографиях он выглядел иначе. Там он казался порождением зачарованного мира, ангелом и эльфом одновременно. И хотя в его глазах царил мрак, вокруг него было светло. На фото.

Я же видела сейчас перед собой черно-белого монстра.

И находилась с ним один на один…

* * *

Квартира вдруг показалась мне страшно маленькой, как тесный спичечный коробок. И в этой квартирке-коробке катастрофически заканчивался воздух. Я судорожно вдохнула в себя его остатки. В горле першило, как будто от подступающих слез. Но с чего бы мне плакать?

— И когда же у меня начались месячные? — поинтересовалась я не своим голосом.

Мой голос не мог быть таким глухим и обрывающимся на взлете, как у чахоточного больного.

— Согласно вашей медицинской карте, сие знаменательное событие случилось с вами в одиннадцать лет, — мягко сообщил Ангел-city, и взвившаяся из неоткуда монетка вновь блеснула в его длинных пальцах. — Вы довольно рано… э-э… созрели.

Я как будто получила удар под дых, едва не согнувшись. И не могла не почувствовать, каким мерзким и грешным получилось у Гарланда последнее слово. Липкое, оно прилеплялось, точно обрывок скотча.

— Откуда?..

— Я вами очень и очень заинтересовался, мисс Шеритон, — загадочно улыбнулся Стефан Гарланд, не давая мне договорить.

И его таинственная прохладная улыбка мне показалась самым страшным, что я видела до сих пор в своей жизни.

— И вы в этом сами виноваты, — добавил он, внезапно поднимаясь с места. — Вы самовольно переступили границы моего мира. Но вы, конечно же, не знали, что любого, кто незаконно вторгнется во вселенную Стефана Гарланда, ждет кара…

Я попятилась, когда он сделал ко мне два шага. Хотелось закричать, как обычной истеричке, чтобы он ко мне не подходил, но раскаленные губы просто прикипели друг к другу. Гарланд сделал еще шаг — я инстинктивно отступила тоже на шаг, и уперлась спиной в зеркальную стенку шкафа. Лед гладкого стекла обжигал.

Ангел-city остановился напротив меня — буквально в паре сантиметров. Господи, он такой высокий! Его черная фигура загораживала собой весь мир. Мой мир. Который в данную минуту неожиданно начал покрываться кривыми трещинами.

Гарланд слегка наклонил голову, и я увидела тонкие морщинки, летящие к вискам от уголков его траурных очей. На украденной фотографии тех морщинок еще не было заметно. Тот Ангел-city, на которого я тайком любовалась, казался младше нынешнего почти на девять лет. Этот же черный ангел, что сейчас стоял в паре сантиметров от меня, выглядел совсем иначе.

Годы заострили эльфские черты узкого лица, добавили теней вокруг глаз и сгустили мрак в самих глазах. Я знала, что сейчас Стефану Гарланду должно быть около 37 лет. Год больше, год меньше. И я знала также, что более его лицо не изменится, сколько бы лет ни прошло. Все изменения уже свершились.

Ангел-city протянул ко мне руку, приподняв указательным пальцем дрожащий подбородок. Мои глаза напряженно смотрели на его улыбающиеся губы. Мир стих, сузился, застыл. И больше ничего в мире не существовало.

Только Ангел-city и я.

Что бы он сейчас ни сделал, мне никто не поможет. Меня даже никто не услышит, вздумай я кричать, — соседи, что сверху, что снизу, приходили слишком поздно, и никогда не вмешивались в жизнь других, оставаясь безучастными и равнодушными.

— Что вы собираетесь делать? — спросила я, не желая услышать ответ.

Ангел-city мне и не ответил. Легкая ткань, издающая странный запах, вдруг опустилась на мое лицо, и я провалилась в абсолютную темноту, не успев выдохнуть.

…Мне казалось, что я лечу. Распластала руки-крылья и парю в теплом небе. Тепло обволакивало меня мягким флером, баюкало, гладило по голове, скользило по коже, подогревая кровь. Я пребывала в неге, кружась в бархатных небесах. За что мне такое счастье?

Я летела, летела, летела…

Стоп.

…Глаза мои открылись. Я увидела руку. Не свою. С длинными гладкими сильными пальцами. Рука была явственно мужской. Красивой. Эта рука покоилась на колене.

Моем.

Вторая мужская рука, надо полагать, в то же время обнимала меня за плечи. Чьи это руки?

Ангела-city.

Ответ бешеной искрой взвился из глубины прояснивающегося сознания. И я очнулась окончательно. Издав шипящий вздох, попыталась вскочить, и едва не упала. И даже не потому, что меня сильно качнуло, а потому, что вдруг поняла, где нахожусь.

В самолете.

Салон выглядел сказочно роскошно. Если бы не характерный гул и круглые иллюминаторы, то можно было подумать, что я пребываю в президентском номере отеля «Риц». Ковры, натуральное дерево, венецианские зеркала, резные позолоченные панно, изящные кресла и все достижения прогресса века нынешнего. На прелестном журнальном столике из красного дерева стояла высокая хрустальная ваза с розовыми орхидеями.