— Можете вы оставить нас на минуту? Мне надо поговорить с Девином. С глазу на глаз.

Менни вопросительно посмотрел на Девина. Тот кивнул:

— Все в порядке, Менни. Меган не собирается меня убивать.

— Ты уверен? — резко спросила она.

— Я уверен, что ты не закатишь сцену на глазах у пятидесяти человек, не так ли? — В его тоне слышалось предупреждение.

Меган что-то очень рассердило, но Девин не собирался делать это достоянием прессы. Она огляделась и испустила протяжный вздох. Затем повернулась к Менни, и на ее губах появилась самая неестественная улыбка, какую Девину когда-либо доводилось видеть.

— Конечно нет. Я всего лишь отниму у Девина несколько минут.

Сладкий сарказм ее слов не предвещал ничего хорошего.

Менни отошел на пару шагов. Девин потянулся к локтю Меган, но она отдернула руку. Боже, она действительно очень рассержена. Но почему она решила объясниться с ним здесь? Вздохнув, он указал на складское помещение:

— Давай пойдем туда.

Меган снова поправила ремешок сумки и пожала плечами. И пошла, продолжая улыбаться, но как только дверь складского помещения закрылась за ними, она воскликнула:

— Как ты мог, Дев?

— Что я мог? Пожалуйста, объясни.

Она вынула из сумки книгу и швырнула ему:

— Это!

Девин взял книгу и задумчиво посмотрел на Меган:

— Я должен подписать ее или это подарок друга?

— Ни то, ни другое, — отрезала она. — У меня уже есть твой автограф. На свидетельстве о разводе.

— Тогда в чем дело? — Меган не ответила, но он видел, как дрожат ее губы. — Тебе нужен совет профессионала?

Она снова наклонила голову набок, и ее конский хвостик упал на грудь, чуть выше выреза майки.

— Знаешь, я хочу спросить тебя как профессионала: в чем разница между мерзавцем и клеветником?

Девин оторвал взгляд от ее груди:

— Что?

— А как насчет поливания человека грязью? Могу я подать на тебя за это в суд?

Мегги редко говорила разумно в пылу гнева, но это уже не лезло ни в какие ворота.

— Почему бы тебе не успокоиться и не рассказать мне…

— Оставь свой покровительственный тон, Девин Кенни. Твое шоу на радио было скверным, но книга…

Оба вспомнили старые привычки. Отступить или контратаковать?

— Я не думаю…

— В этом-то и проблема. Ты никогда не думал, что кто-то может заинтересоваться бывшей женой знаменитого специалиста по бракоразводным процессам. — Меган начала ходить туда-сюда, размахивая руками. — Ты не думал, что кто-то сочтет, что многое ты написал на основании личного опыта. Или что кто-то может явиться ко мне за грязным бельем, скандальными историями и черт знает за чем еще.

— Так ты вскипела из-за того, что некая газетенка предложила тебе облить меня грязью?

— Не некая газетенка. Все газетенки. Все новостные каналы. Дюжина шоу и все блогеры Вселенной. Ты что, не следишь за прессой? Разве ты не видел, что с недавних пор мое имя стоит рядом с твоим?

Девин действительно не следил за прессой. У него не было времени. Для этого есть Менни. И позже они объяснятся на эту тему. Когда Меган уйдет.

Он начал понимать, почему она негодует. Газетные ищейки вывели ее из равновесия. Девин почувствовал себя виноватым и по привычке хотел взять ее за руку — просто чтобы успокоить. Но Меган отступила на шаг, и он вспомнил, что больше не имеет на это права.

— Тот факт, что мы когда-то были женаты, общеизвестен, — произнес Девин. — Мне жаль, что пресса тебе досаждает. Но это скоро уляжется. — Последняя фраза почему-то заставила ее покраснеть и раздуть ноздри. — Кстати, ты можешь, не стесняясь, извлечь из этого выгоду.

— Я не хочу извлекать выгоду. Я хочу, чтобы этого не было. Моя карьера и так уже пострадала, но если это будет продолжаться…

Девин попробовал переменить тему:

— Твоя карьера?

— Ты никогда не воспринимал это всерьез, но, возможно, ты помнишь, что я тоже хотела сделать карьеру.

О, Девин прекрасно помнил. Меган ушла от него и подала на развод во имя своей драгоценной карьеры. Он ощутил горький вкус воспоминания и бросил:

— Не вижу, как небольшой шум может помешать твоей карьере.

— Я — психотерапевт. — Он непонимающе пожал плечами, и челюсти Меган свела судорога. — Я специализируюсь в основном на вопросах семьи и брака, — выдавила она. Брови Девина взлетели на лоб, и мужчина, не удержавшись, хмыкнул.

Меган вздохнула:

— Да, да, я тоже вижу иронию. Как и все те, кто обращается ко мне с вопросами о тебе. Но я — хороший специалист. У меня было много клиентов и отличная репутация. До сих пор.

— И?..

— Пресса не оставляет меня в покое. Мне постоянно звонят и домой, и на работу. Моя электронная почта переполнена. Один журналист даже записался ко мне на прием. Я могла бы с этим справиться, но мои клиенты недовольны. Это гнусное вторжение в их личную жизнь. Я уже не говорю, как это отражается на репутации клиники, в которой я работаю. Газеты выставляют меня психопаткой, так что люди всерьез задумываются, стоит ли им прислушиваться к моим советам. — Она опять заметалась по складу, выпуская пар. — Есть еще одна маленькая деталь. Меня отправили в бессрочный отпуск, чтобы клиника могла спокойно работать. Спасибо, Девин, что сломал мне жизнь. Во второй раз.

Это было обидно, но Девин не собирался вступать в дискуссию о том, кто кому сломал жизнь в первый раз.

— Я ничего не знал и постараюсь исправить положение. Разъяснить, что мы расстались так давно, что книга никак не может касаться тебя.

Она опустила плечи:

— Что ж, попробуй. Хотя я не думаю, что это поможет.

— Что, по-твоему, я должен сделать?

Ответа на этот вопрос Меган не знала.

Возмущение и злость завели ее слишком далеко, и теперь она раскаивалась, что поддалась эмоциям. Боже праведный, если бы доктор Вейсс видела, как она сорвалась! Она почувствовала себя опустошенной и глупой.

Знакомое чувство. Ей оно не нравилось.

Честно говоря, Меган не была морально готова к беседе с Девином. Наедине. Она сомневалась, принять ли приглашение в интернатуру, потому что Девин был знаменит, и Меган не хотела жить в одном городе с ним. Но интернатура в клинике доктора Вейсс была слишком престижна, и отказаться от нее из-за бывшего мужа — верх идиотизма. К тому же в большом городе случайная встреча практически исключена.

Меган приехала в Чикаго, и оказалось, что бывший муж улыбается ей своей загадочной лукавой улыбкой буквально отовсюду: с автобусов, с рекламных щитов, с обложек журналов. Это могло бы поколебать ее психическое равновесие, но она научилась не обращать внимание.