litbaza книги онлайнДетективыОлимпийский чемпион - Фридрих Незнанский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 65
Перейти на страницу:

Элла усмехнулась:

– Будем надеяться – не понадобится. Пожалуйста, никому не говори, что я рассказала.

– Само собой.

– Никто не знает. Только ты и я… И Витя еще.

– Ты с ним давно рассталась?

– А мы и не расставались, – все с той же странной усмешкой ответила Элла. – «Мы странно встретились и странно разойдемся…» Чьи это стихи? Не помнишь?

– Пушкин, может? – пожал плечами Гордеев.

– Сам ты Пушкин, – улыбнулась Элла, – песня такая была. «Мы странно встретились и странно разойдемся. Улыбкой нежною роман окончен наш. Но если в памяти мы к прошлому вернемся, то скажем – это был мираж…» Все последние дни вертится в голове эта строчка. Как узнала, что Витя погиб, так и завелась пластинка, не могу от нее отвязаться, звучит и звучит.

– Бывает, – согласился Гордеев.

– А вот и он, – сказала Элла и откашлялась, глядя куда-то в сторону.

– Кто?

Гордеев повернулся и посмотрел на какого-то представительного лысого мужика в хорошем костюме, знаками подзывавшего Эллу.

– Муж, – вздохнула Элла и пошла к нему.

Гордеев удивился мгновенной перемене, произошедшей в Элле: у нее даже походка стала другой. Изменилось и выражение лица, оно стало каким-то неестественным.

Гордеев тоже подошел к мужу.

– Долго ты тут еще? – спросил он Эллу.

– Еще примерно полчаса, не больше.

– Я подожду в машине.

– Это мой бывший одноклассник, – представила Элла Гордеева.

Мужчина протянул Гордееву руку:

– Алексей.

– Юрий.

Гордееву понравилось его рукопожатие – короткое, крепкое, деловое. Да и вообще мужик понравился – с открытым, улыбчивым лицом, умными глазами.

И почему, подумал он, этот муж не нравится Элле? Отчего она вся застыла в его присутствии, как гипсовая статуя? Смотрит в пол и отвечает сквозь зубы.

Какая кошка между ними пробежала? Хотя кто их разберет. Муж да жена, как известно, одна сатана… К тому же этим бабам вечно не угодишь. У них в голове крутятся механизмы неизвестной конструкции, и что им надо на самом деле, не знают даже они сами…

Часа через два довольно-таки пьяный Гордеев решил, что пора взять себя в руки и отчалить. Уже пили за вечную любовь, за дружбу, за единство народов России, за безъядерный мир и нашу победу…

Поминки плавно вылились в попойку. Одноклассники смешались с сослуживцами, давно все перезнакомились и называли друг друга на «ты» и по именам. Уже учились танцевать лезгинку, обнимались, произносили проникновенные тосты «за присутствующих дам». Эдик Коваль рассказывал свежие еврейские анекдоты.

Гордеев посмотрел на часы и понял, что пора завязывать. Завтрашний день грозил страшным похмельем и невыходом на работу, что чревато…

Ускользнуть из-под бдительной охраны однополчан покойного было трудно. Окрестности были взяты под контроль, и всякого, кто пытался их покинуть, омоновцы препровождали на место. Во всяком случае, так казалось Гордееву, который, соблюдая все меры предосторожности, выбрался из-за стола, помахал рукой одноклассникам и вышел в холл.

Здесь он достал сигареты и, делая вид, что собирается покурить, вышел наружу. Здесь не было никого. Гордеев огляделся по сторонам и сделал резкий и быстрый прыжок в сторону, куда не доставал свет фонаря.

– Ушел! – услышал он за собой крик и топот.

Он петлял в темноте, спотыкаясь о какие-то рытвины и кочки. Ему казалось, что омоновцы гонятся за ним с овчарками. А может, и не было никакой погони? Ну конечно же не было. Какое им дело до того, кто пришел, а кто ушел… Детективов надо меньше читать.

Впрочем, у Гордеева и в жизни всегда хватало детективных историй.

Он вспомнил рассказ Швейка о том, как сослуживцы праздновали день рождения своего начальника и за один вечер обошли тридцать шесть пивных, и под конец начальника пришлось водить на собачьем поводке, чтобы он не потерялся. Сейчас эта сцена показалась Гордееву такой смешной, что он громко расхохотался.

Пошел мелкий дождь. Вечер стоял безветренный, и капли дождя приятно охлаждали разгоряченное лицо.

Гордеев вышел на шоссе и махнул рукой. Вскоре остановилась машина.

– Куда?

– В Москву, – старательно выговаривая буквы, ответил Гордеев.

– Проснись, дядя! Москва в другой стороне! – крикнул веселый водитель.

Гордеев кивнул с достоинством.

Подумаешь, немного ошибся. Каждый может заблудиться ночью в незнакомой местности…

Сейчас главное – без риска для жизни пересечь шестирядное шоссе. Главная преграда – металлический барьер на разделительной полосе – издали показалась низкой.

С чувством собственного достоинства Гордеев посмотрел направо – машин поблизости не было. Он достиг середины шоссе и перелез через барьер на другую сторону. Там он попал ногой в глубокую лужу, но не обратил особого внимания на промокшую обувь. Очень довольный собой, он наконец достиг противоположной обочины.

«И не такой уж я пьяный, – рассуждал он сам с собой. – Если бы был сильно пьян, вряд ли бы перелез через этот барьер».

Он представил себе унылую картину: себя, промокшего и продрогшего, упорно ловящего такси не на той стороне дороги.

Стараясь стоять ровно и не шататься, Гордеев выкинул правую руку вперед и сразу же тормознул машину. За рулем сидела женщина.

– Куда? – спросила она, внимательно рассматривая пассажира.

– В Москву, – стараясь дышать в другую сторону, ответил Гордеев.

– Садитесь, – кивнула дама.

Гордеев сел.

В машине было тепло и приятно пахло женскими духами. Играла какая-то тихая и спокойная музыка.

– А вы неосторожно поступили, взяв ночью незнакомого попутчика, – заговорил он первым.

– Незнакомого и пьяного, – уточнила дама.

– Заметно? – Гордеев сел чуть ровнее.

– Чувствуется, – иронично кивнула женщина

– Я с похорон, – развел руками Гордеев.

– Кто-то близкий?

– Как сказать… Одноклассник. Я его очень давно не видел… Но все же.

Дама кивнула. Ехали молча. Тепло и мягкое покачивание действовали усыпляюще. Гордеев чувствовал, что голова его тяжелеет с каждой минутой. Сознание уже стало улетать куда-то в космическую высь.

– Если я вдруг усну, растолкайте меня, – попросил Гордеев, с трудом размыкая веки.

– Ладно, – согласилась дама.

Глаза Гордеева словно запорошило песком. Они горели, и единственным желанием было их закрыть.

«На одну минуту», – подумал Гордеев, сомкнул веки и мгновенно уснул.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?