– Полагаю, ведьмы несколько изменились с тех пор, как… – попытался вставить слово мистер Лидбеттер, но Арриман и слушать не хотел.

– Она будет рыскать по коридорам замка, завывая и хлопая подолом своего отвратительного балахона! На ее мерзких усиках будут постоянно висеть крошки, а ее любимая кошка будет спать на моей постели!

– Может, и нет…

– Каждый раз, спускаясь на кухню, я вынужден буду наблюдать, как она колдует над сальным котлом, помешивая варево из лягушачьих язычков и глаз тритона! А своей любимой отбивной я уже никогда не получу!

– Но позвольте… – хотел было возразить секретарь, однако Арриман гнул свое, и в его голосе уже слышались истерические нотки:

– Ведьма будет чистить свои гнилые желтые зубы над моим умывальником! Или того хуже – она вообще не будет чистить своих гнилых желтых зубов!

– Можно предоставить ей отдельную ванную, – успела ввернуть Средняя Голова.

Но Арриман разошелся не на шутку. Он метался и кричал еще добрых десять минут. Внезапно колдун побледнел и замолчал.

– Делать нечего, это мой долг, – после некоторого раздумья проговорил он.

– Весьма мудрое решение, сэр, – ответил секретарь.

– Вопрос в том, как будем выбирать? – тоскливо спросил Арриман. – Думаю, нам подойдет только тодкастерская ведьма. Иначе обязательно найдутся недовольные. Но как определить, какая из местных ведьм лучше?

– Позвольте мне, сэр, – ответил мистер Лидбеттер. – Осмелюсь предложить…

Тодкастерские ведьмы, охваченные радостным волнением, готовились к шабашу. Шабаш для ведьм – все равно, что встреча членов клуба для скаутов: там можно поделиться новостями и заняться любимым делом. А предстоящий шабаш обещал быть не просто пиром с танцами и черной магией. Ходили слухи, что на нем будет сделано чрезвычайно важное объявление.

– Интересно, о чем нам сообщат? – размышляла вслух Мейбл Рэк. – Быть может, в округе появились новые ведьмы? Давно пора.

Что правда, то правда – во всем Тодкастере оставалось лишь семь настоящих ведьм. Арриман и не подозревал, в каком плачевном состоянии находилось колдовское ремесло в его родном городке. Да это и к лучшему, а то бы он расстроился еще сильнее.

Днем мисс Рэк торговала живой рыбой в лавке неподалеку от пирса. Она была морской колдуньей и предпочитала держаться поближе к воде. Ее мать, миссис Рэк, была русалкой, из тех, что сидят на скалах посреди моря, расчесывают длинные волосы и завлекают песнями моряков. Но за всю жизнь ей не удалось заманить ни одного корабля – отчасти потому, что фигурой она походила на шкаф, отчасти из-за того, что корабли стали слишком большими и из рубки русалку просто не разглядишь. В один прекрасный день она выползла на тодкастерский пляж, сжимая в руке несколько золотых соверенов с затонувшего галеона, и упросила случайно оказавшегося поблизости хирурга сделать ей операцию на хвосте, превратив его в пару ног.

От матери Мейбл Рэк и унаследовала свои магические способности. От отца ей досталась лавка.

В тот день она закрыла лавку пораньше, сунула в бумажный пакет парочку рыбьих голов и отправилась к себе в бунгало на берегу. Она уже сворачивала к дому, как вдруг на глаза ей попались ребятишки, весело плескавшиеся в волнах.

– Фу! – поджала губы мисс Рэк.

Она прикрыла глаза, взмахнула пакетом с рыбьими головами и пробормотала нужные слова. Тут же в волнах появился косяк жгучих медуз, и ребятня с криками понеслась искать защиты у матерей.

– Так-то лучше, – удовлетворенно сказала мисс Рэк. Как и большинство ведьм, она не любила видеть радостные лица.

Придя домой, ведьма сразу же занялась своим туалетом. На шабашах, как и на вечеринках, очень важно быть прилично одетым. Мисс Рэк выбрала пурпурное платье, украшенное вышитыми крестиком окуньками, а к ленте, которой были перехвачены ее кудрявые волосы, приколола свою лучшую брошку в виде морского слизня, замурованного в куске пластмассы. Затем она направилась в ванную комнату.

– Идем, дорогуша, – сказала ведьма, нагибаясь над ванной. – Нам пора.

Существо, жившее в ванной мисс Рэк, было ее компаньоном. Животное-компаньон помогает в колдовстве, и иметь его ведьме не просто положено, а прямо-таки необходимо. Мисс Рэк выбрала себе в компаньоны крупного осьминога с бледными щупальцами, присосками, оставлявшими кровавые следы, и злобными красными глазками. Собственно, это был не осьминог, а осьминожка по имени Дорис.

– Ну же, дорогая, поторапливайся, – сказала мисс Рэк, стараясь запихнуть Дорис в полиэтиленовое ведерко. – Сегодня у нас особенная ночь.

Но Дорис была настроена игриво. Как только ведьме удавалось справиться с одним щупальцем, наружу тотчас выскакивало другое, и к тому времени, когда с грехом пополам удалось закрыть ведерко крышкой, погрузить его в старую коляску и отправиться в путь, нарядный вид мисс Рэк изрядно поблек.

Этель Фидбэг предпочла иметь компаньоном свинью.

Этель была деревенской ведьмой и жила в покосившемся деревянном доме к западу от Тодкастера. Она была круглолицей, глуповатой простушкой; ей нравилось уничтожать свекольные грядки, делать вино из пастернака и повсюду разбрасывать навоз. Многие хозяева с течением времени становятся похожими на своих собак (или наоборот). Этель стала удивительно походить на свою свинью. У обеих были толстые румяные щеки и необъятный зад. Обе, похрюкивая, медленно трусили на коротеньких ножках и недобро смотрели на мир маленькими заспанными глазками мышиного цвета.

Этель работала на фабрике упаковщицей яиц. Работа оказалась скучной – так как почти все яйца, поступавшие на фабрику, и без того были тухлыми, дел для Этель просто не оставалось. Зато по дороге домой ведьма отводила душу: где бы она ни проезжала на своем велосипеде, овцы хрипли, а у коров пропадало молоко. В живой изгороди, тянувшейся от фабрики до ее дома, не осталось ни одного зеленого куста: один засох, другие покрылись плесенью, третьи были объедены тлей.

Но в тот вечер Этель было не до развлечений – она торопилась на шабаш. Модницей Этель не слыла, однако по-своему принарядилась: протерла любимые резиновые сапоги пучком соломы и надела чистый передник с фетровой аппликацией на кармашке, изображавшей помидоры (впрочем, основательно побитые молью). Затем она осмотрелась вокруг в поисках чего-нибудь съестного. В кухне ничего подходящего не оказалось, зато в гостиной на коврике валялась дохлая галка, по всей видимости упавшая с крыши в трубу камина.

– Зажарить – пальчики оближешь! – произнесла Этель, подбирая галку. И отправилась к сарайчику в глубине сада за своей свиньей.

Нэнси и Нора Шаутер, ведьмы-близняшки, работали на Центральном вокзале Тодкастера. Они были необычайно скандальными и терпеть не могли пассажиров, поезда и друг друга. Стоило Нэнси взять громкоговоритель и объявить, например, что поезд номер 752 на Эдинбург прибывает к девятой платформе, Нора опрометью кидалась к другому громкоговорителю и кричала, что поезд номер 752 по техническим причинам опаздывает на полтора часа и подойдет вовсе не к девятой, а к пятой платформе, да и то если ничего не случится.