— Действительно вода, — удивился стукач. — А зачем вы воду закапывали?

— Так ведь обычай такой, — влезла в разговор супруга хозяина. — У нас в прошлом году бабушка умерла. Ее обмывали перед похоронами, а воду выливать нельзя. Год она у нас в сарае стояла, а потом необходимо эту воду закопать. Вот мы…

Продолжить она не успела. Дедок-стукач взвыл, потом захрипел и стал стремительно освобождать желудок. Долго он этим занимался. Но зато после того случая больше никогда не стучал на соседей.

В 70-х годах о той спецтехнике, которая нынче облегчает работу правоохранительным органам, можно было только мечтать. Но иногда следить на расстоянии было необходимо. И приходилось милиционерам выкручиваться. А последствия этого «выкручивания» могли оказаться самыми непредсказуемыми. Примерно этак в 1976 году из мест лишения свободы сбежал отъявленный рецидивист, вор в законе, зарабатывавший на жизнь исключительно разбойными нападениями. В общем, весьма опасный тип, к тому же опытный и весьма осторожный. Но и у него существовала ахиллесова пята. Он был сильно влюблен в одну женщину, проживающую в Ленинградской области. Ворам в законе запрещено было иметь семью, иначе наверняка он на своей пассии женился бы. Но как только рецидивист оказывался на свободе, он обязательно к ней наведывался.

А та жила в многоквартирном деревянном доме еще дореволюционной постройки. Какой-то купец его построил для себя. Но после революции дом реквизировали и превратили в многоквартирный. Перегородив огромные помещения переборками, превратили его в этакую сельскую коммуналку. Вот в такой коммуналке и проживала пассия рецидивиста.

В милиции были уверены, что рецидивист явится к своей возлюбленной. Но когда это произойдет, неизвестно. Все это время следить за женщиной не было никакой возможности. Поставить «ноги» (наружное наблюдение) на пару дней еще возможно, но на пару недель, не говоря уж о месяцах… В общем, в местном отделе милиции решили следить не за любовницей, а за ее домом. Вернее даже не за всем домом, а за ее комнатой. Тем более что соседнее помещение пустовало.

Пока любовница рецедивиста отсутствовала, в обеих комнатах появились «ремонтники». Они аккуратнейшим образом просверлили несколько незаметных отверстий в стене, соединявших две разные комнаты. Таким образом, чтобы из комнаты пассии вора ничего не было заметно. После чего в пустующей комнате установили засаду, поставив задачу — подглядывать в отверстия и о появлении рецидивиста сразу же сообщить в отдел. В одиночку (а в засаду могли посадить только одного сотрудника — людей-то не хватает) брать опасного преступника было запрещено. К тому же в соседнем доме располагался ЖЭК, где имелся телефон, а также круглосуточно дежурили слесари и электрики. Оттуда можно было моментально сообщить о появлении рецидивиста.

В первое время в «засадной» комнате дежурили опытные опера. Но через пару недель начальство посчитало, что подобные дежурства слишком большое послабление для оперативников. Ведь по сути подобные засады были чем-то вроде внеочередного выходного, а в отделе и так работы хватает. Так что вскоре в «засадную» квартиру стали посылать кого ни попадя: то сотрудников ППС, то дознавателей, то еще кого. В тот роковой день, когда все и случилось, на дежурство отправили как раз «еще кого» — стажера из школы милиции. Юноша пару недель стажировался в отделе и уже успел разок-другой посидеть в засаде. А потому знал, что дело это скучное и муторное. И пригласил скрасить дежурство своего друга. Взяли парни пивка, рыбки, да и засели в засаду.

И именно на их дежурство пришлось явление беглого преступника. Поздним вечером в соседней квартире послышался шум и голоса. Расслабленный пивком стажер не сразу прильнул к просверленной дырке. А когда приник, моментально опознал беглеца.

— Серега, беги в ЖКХ и позвони…

Продолжить он не смог. Дело в том, что перед его взглядом разворачивалось весьма пикантное зрелище. Рецидивист, дорвавшись до любимой женщины после нескольких лет разлуки, набросился на нее прямо с порога. На улице стояло лето, так что любовники избавились от одежды довольно быстро. После чего началось… ну понятно что. Молодой стажер, в котором гормоны так и бурлили, не мог оторваться от действа и застыл у отверстия в стене.

Его друг, заметив, что будущий милиционер впился взглядом в соседнюю комнату, был сильно заинтригован.

— Дай я тоже посмотрю.

— Отстань, — прохрипел стажер.

— Что значит отстань? — возмутился друг. — Я тоже хочу.

— Иди туда, — кивнул стажер на другую дырку.

— Ух ты!!! — восхитился друг. — Ну ни фига себе, что творят!

Несколько минут друзья наблюдали завораживающее зрелище. А потом у стажера все-таки проснулись зачатки долга. Он развернулся к другу и приказал ему бежать в ЖЭК. Но тот прерывать наблюдение категорически отказался:

— Ты у нас милиционер, тебе поручено, ты и иди!

Однако стажер тоже не хотел идти, но понимал, что пойти позвонить необходимо. Он еще раз попытался убедить друга, тот заартачился. Слово за слово, дело дошло до драки. Парни сцепились в борцовском захвате, навалились на стенку, и… древняя переборка рухнула как раз туда, где происходило то самое действо, от созерцания которого они не могли оторваться.

Рецидивист оторопел. Несмотря на весь свой опыт, он не сразу понял, что происходит. А стажера пронзила мысль: что будет, когда начальство обо всем узнает? О том, что рецидивист появился в его дежурство, а «засадник» вместо того, чтобы сразу сообщить куда надо, увлекся созерцанием! Выход один — задержать преступника! Но у стажера не было ни пистолета (кто ж ему его доверит), ни наручников, ни даже полицейской дубинки, о которых в те времена только в иностранных фильмах слышали. А рецидивист весьма опасен и, как только выйдет из шока, вполне способен слинять. Стоит отдать стажеру до́лжное — он не растерялся. Моментально вскочил, схватил первое, что подвернулось под руку (позже оказалось, что это ваза), и обрушил ее на голову бандита.

Преступник был задержан, но на следствии рецидивист еще долго сокрушался, заявляя что окончательно убедился: милиционеры не люди.

— Ну что, нельзя было дать мне закончить?!!! — возмущался он.

— А не надо было воровать и грабить, — отвечал опер. — Тогда бы тебе каждый день никто не мешал «заканчивать».

В советские времена женщин в милиции было довольно много, но по негласным правилам на оперативную работу их старались не брать. Так что если выпускниц школ милиции и распределяли в уголовный розыск, то в основном они там бумажками занимались. Но бывали и исключения из правил, когда женщина становилась настоящим оперативным работником и завоевывала на этом поприще признание коллег-мужчин.