– Пожалуй, все это и вправду похоже на нечто литературное – на какой-то роман про серийного убийцу или на что-то из Агаты Кристи…

Она села немного прямей.

– На какой-то определенный роман Агаты Кристи?

– С ходу приходит на ум «Зернышки в кармане», по какой-то причине. Там есть птицы?

– Не знаю. Но я вообще-то не про него подумала.

– А еще это в чем-то похоже на «Убийства по алфавиту», – добавил я.

Агент Малви улыбнулась, словно только что выиграла приз.

– Точно! Как раз про эту-то вещь я первым делом и подумала.

– Потому что больше ничего не связывает жертв между собой, кроме имен.

– Вот именно. Ну, и плюс еще послания полиции. В этой книге Пуаро получает письма от убийцы, который подписывается «Эй-би-си»[7].

– Выходит, вы ее читали?

– Да, лет в четырнадцать. Я прочла почти все книги Агаты Кристи, так что наверняка и ее читала.

– Эта у нее одна из лучших, – произнес я после короткой паузы. Никогда не забуду этот сюжет Кристи. Там целая серия убийств, а связывают их между собой как раз имена жертв. Сначала убивают человека с инициалами «А.А.» в городе, название которого начинается на «А», потом человека с инициалами «B.B.» в городе на «B»… В общем, вы поняли. В конце выясняется, что злоумышленнику на самом-то деле требовалось убить только одного из них, но он подал это как серию убийств, совершенных каким-то психом, помешанным на алфавите.

– Думаете? – спросила Малви.

– Да. Это один из ее лучших сюжетов, тут и спорить нечего.

– Подумываю еще разок ее перечитать, но пока что ограничилась Википедией, чтобы освежить в памяти сюжет. Там в этой книге еще и четвертое убийство есть.

– По-моему, да, – сказал я. – Последним убили того, чье имя начиналось на «D». И оказалось, что хоть убийца и подал все так, будто этим всю дорогу занимался какой-то сумасшедший, на самом деле он хотел убить лишь одного конкретного человека. Так что все остальные убийства были не более чем прикрытием.

– Да, так и написано в кратком изложении сюжета в Википедии. В книге намеченной жертвой с самого начала был тот, чьи имя и фамилия начинались с буквы «С».

– Ну да, – сказал я, начиная уже теряться в догадках, по какой это причине агент Малви вообще обратилась ко мне. Только лишь потому, что я владелец книжного магазина, специализирующегося на детективах? Ей нужен экземпляр? Но если дело в этом, зачем тогда было спрашивать по телефону именно меня? Если ей просто был нужен кто-то, кто работает в магазине детективов, то она могла зайти и поговорить с кем угодно из продавцов, без всякого звонка.

– Можете еще что-нибудь рассказать про эту книгу? – спросила Малви, почти сразу же добавив: – Как эксперт.

– Это вы про меня? – хмыкнул я. – Вообще-то какой из меня эксперт… Но что вас конкретно интересует?

– Ну не знаю… Все что угодно. Я надеялась, это вы мне расскажете.

– Ну что ж, если не считать того факта, что какой-то странный тип ежедневно заявляется в магазин и каждый раз покупает экземпляр «Убийств по алфавиту», то просто и не знаю, что вам еще рассказать.

Глаза Малви на миг взлетели вверх, прежде чем она осознала, что я просто пошутил – ну, или по крайней мере попытался, – и на губах у нее тут же возникла легкая понимающая улыбка.

– Думаете, что все эти ваши убийства имеют какое-то отношение к книге? – спросил я.

– Еще как думаю. Было бы просто невероятно, если б это было не так.

– То есть вы считаете, что кто-то копирует сюжеты из книг, чтобы безнаказанно совершать убийства? Что кто-то хотел убить Робин Каллахан, к примеру, но потом кончил всех этих остальных людей, чтобы все подумали на серийного убийцу, помешанного на птицах?

– Не исключено, – произнесла агент Малви, потирая пальцем крыло носа под левым глазом. Даже ее маленькие руки были бледными, ногти без лака. Она опять притихла. Это была странная беседа, полная пауз. Наверное, Малви надеялась, что это я заполню тишину. Я тоже решил промолчать.

Через какое-то время она произнесла:

– Вам, наверное, интересно, почему мне захотелось с вами поговорить.

– Да, – признался я.

– Прежде чем я вам скажу, мне хотелось бы задать вопрос касательно еще одного недавнего дела.

– Давайте.

– Вы наверняка ничего про это не слышали. Про человека по имени Билл Мансо. Его нашли возле железнодорожных путей в Норуолке, штат Коннектикут, еще весной. Он постоянно ездил на одном и том же поезде, и поначалу все выглядело так, будто он сам из него выпрыгнул, но теперь представляется, что его убили в каком-то другом месте и бросили на рельсы.

– Нет, – произнес я, мотая головой. – Ничего про это не слышал.

– А это вам ничего не напоминает?

– Что именно может мне что-то напоминать?

– Природа его смерти.

– Нет, – сказал я, но это не была полная правда. Это действительно мне кое-что напомнило, но я никак не мог сообразить, что именно. – Не думаю, – добавил я.

Малви опять выжидала, и я произнес:

– Не хотите мне все-таки сказать, к чему все эти вопросы?

Расстегнув молнию свой кожаной сумки, она достала единственный листок бумаги.

– Помните список, который вы составили для интернет-блога этого магазина, еще в две тысячи четвертом году? Список под названием «Восемь идеальных убийств?»

В книжных магазинах я начал работать сразу после окончания колледжа в тысяча девятьсот девяносто девятом. Вначале недолго в «Бордерс»[8] в центре Бостона, потом директорствовал в одном из тех немногих магазинчиков в районе Гарвард-сквер, что не достались какой-нибудь крупной торговой сети и ухитрились сохранить независимость. «Амазон»[9] как раз только что окончательно выиграл войну за всемирное господство, и большинство подобных мелких лавочек схлопнулись, как хлипкие палатки под напором налетевшего урагана. Но магазинчик под названием «Красная линия» упорно держался на плаву, частично благодаря старой клиентуре, не способной освоить покупки в Интернете, но в основном благодаря своему основателю, Морту Абрамсу, единолично владеющему двухэтажным кирпичным зданием, в котором размещался торговый зал, – это избавляло нас от такой существенной статьи расходов, как арендная плата. В «Красной линии» я проработал пять лет – два года заместителем директора, а потом три уже директором и по совместительству закупщиком книг. Моей специальностью была художественная литература, прежде всего остросюжетная.