– Доброе утро, Сашуля! – помахал Игорь Степанович.

– Доброе утро, – отозвалась она, закрывая на ключ дверь.

– Сашенька, вы так поздно приходите, – поспешила к ней Валерия Олеговна. – И наверняка голодная. Разрешите мне оставлять вам ужин?

– Нет-нет, – запротестовала Саша. – Я вполне справляюсь.

– Да когда же вам готовить еду? Мне нетрудно, я все равно стою у плиты, и вы не упадете в голодный обморок на сцене. Не спорьте, не спорьте. Мы очень ждем премьеры.

– Я тоже. И ужасно волнуюсь.

Саша положила ключ на перекладину под навесом, помахала милым старикам и отправилась на свой праздник! Это когда хмурые попутчики в маршрутке видятся потрясающе обаятельными, а погода всегда кажется самой лучшей – хоть дождь, хоть метель. Это когда не идешь, а переступаешь по воздуху, когда страстно хочется поскорей добраться до театра, войти в гримерку, сесть за столик и на минутку отключиться, чтобы с новыми силами присоединиться к таинству. Миллионы людей не знают, что это такое – с огромным желанием бежать на работу, а потом упиваться каждым часом там. Этот праздник компенсирует все потери, подпитывает надежду, что настоящее защитит от потрясений прошлого, а будущее залечит.

На вахте она расписалась в журнале, по которому завтруппой определяет, кто явился на работу, а кого пора искать с ищейками, и успела отойти от стола, но вахтерша окликнула ее:

– Саша, стой! Тут тебе… вот…

Цветы! Желтые розы, обернутые хрустящим целлофаном.

– Поклонник завелся, – мечтательно улыбнулась во весь рот, заполненный ровными искусственными зубами пожилая вахтерша.

Завелся… как вши, что ли? А что еще заводится? Сашу насмешило выражение вахтерши, хотя оно известно давным-давно, но применительно к себе не воспринималось. Ну, пусть завелся… да, поклонник. Наверное. Нет, в самом деле, кто-то присылает цветы уже третий раз с тех пор, как труппа вышла из отпуска, то есть с августа. Именно в конце августа она получила первый букет, в сентябре второй, и вот октябрь. Саша не спросила – от кого, потому что знала ответ: приехал доставщик из цветочной фирмы «Флора&Букет», а он не в курсе, кто делал заказ и когда, он просто развозит по адресам.

Однако сегодня букет не безымянный, в цветах виднелась фирменная карточка! Неужели этот самый, который завелся, оставил свой автограф и представился? Саша прочла: «Это тебе для настроения перед премьерой».

Не-а, подписи нет. Да и какая разница, кто присылает цветы? Не женщина же! А с мужчинами, даже с самыми-пресамыми, заводить знакомства Саша не планирует в ближайшем будущем, теперь ее путь – театральная аскеза. Звучит пафосно, только лучше-то не скажешь. Но приятно. Ой как приятно быть кумиром, иметь поклонников, получать от них цветы и играть, проживать еще одну жизнь, непохожую на ту, что есть в реальности.

В гримерке никого не было, две актрисы, занятые в массовых сценах в конце спектакля, придут за пять минут до начала второго акта – такова договоренность, а должны приходить к началу первого акта. У Саши есть возможность сосредоточиться перед генеральной, а не слушать болтовню ни о чем. Общаться она не любила, в то же время понимала: без дурацкого общения, без вникания в чужие проблемы – кто с кем и зачем, болезни детей и категоричные мнения по всякому пустяку, – ее будут воспринимать негативно. Ей нравится подумать, походить по пустой сцене, подышать ароматом кулис. Правда, сегодня доделки-переделки, Саша будет только мешать, значит, остается гримерка. Она переоделась в халатик и села гримироваться.

Пришла парикмахер Динара с париками, набором расчесок и шпилек, опрятная, доброжелательная, красивая, словно восточная шахиня времен Гаруна-аль-Рашида. Ей где-то за тридцать пять, но вряд ли сорок, к тому же она зав парикмахерским цехом, ее до́лжно называть на «вы» и по имени-отчеству, однако Динара потребовала только по имени и на «ты». А какая умница! Столько знает, что диву даешься: почему Динара на этом месте застряла, а не где-нибудь в столице среди ученого люда. Натягивая на голову Саши парик, она заметила на соседнем гримерном столике букет:

– О, какие роскошные розы! Откуда?

– Не знаю. На вахте передали.

– Хм, поклонник? Наши артистки тебе этого не простят.

– А я тут при чем?

Возмутившаяся Саша развернулась к ней, хотя прекрасно видела отражение Динары в зеркале. Эта импульсивность объяснима: молодая актриса чувствовала неприязнь к себе многих членов труппы, проще говоря, не прижилась здесь Александра, ей только и не хватало лишнего повода, чтобы неприязнь укоренилась намертво. Чуткая Динара, излучавшая спокойствие, взяла девушку за плечи и вернула ее в прежнее положение – лицом к зеркалу.

– Не вертись! – мягко сказала своим певучим голосом в среднем регистре Динара. Кстати, она прекрасно справлялась со своими эмоциями, демонстрируя нордический характер вместо восточного пламени. – Ты, конечно, не виновата, что приехала в нашу дыру и сразу стала первой на этих подмостках. Первой и незаменимой. Не виновата, что актрису Александру Боярову обожают зрители и ходят посмотреть на нее, чего давно не помнит наш театр. Ты не виновата, что красивая, талантливая, успешная, удачливая и производишь впечатление независимой…

– Не продолжай, – кисло перебила Саша, – а то заплачу от жалости к себе.

– Неужели? – рассмеялась Динара. – Я же просто перечислила твои плюсы, которые неприятны тем, у кого их нет. Ты имеешь слишком много достоинств и хочешь, чтобы тебя любили? Так не бывает.

Она не грешила против истины, это что касается отношения к Саше актрис и некоторых актеров-мужчин. Приходится вынужденно жить в замкнутом мирке, с другой стороны, замкнутость молодую актрису не напрягает. А что касается достоинств… мало кто находит их в себе, а Саша, если честно, облеплена комплексами, как старинная театральная тумба времен Чехова афишами, только об этом никто не знает. Во-первых, красивая – не факт, что счастливая, к сожалению, это аксиома. Во-вторых, набор из «талантливая, удачливая, независимая» не соответствует действительности, так как Саша сомневается во всех этих позициях, и сомнения возникли не на пустом месте. Казалось бы, характер у нее противоречивый: то нравится себе, то не нравится, но нет, нет и еще раз – нет. Просто слово «успех» в ее понятии и в понимании Динары – две противоположности, находящиеся в разных точках космоса. А самое главное она высказала вслух:

– Знаешь, Динара, независимых людей не бывает. Нашими поступками руководит зависимость, только она. Абсолютно свободных людей… нет, я таких не встречала. Даже самый богатый человек, который считает себя свободным, все равно зависит… от жены, детей, бизнеса, власти, денег. Он не может распоряжаться собой, хотя может думать иначе.

– Мрачноватый взгляд на жизнь.

– Реалистичный, – подобрала более точное слово Саша.

Динара закрепила шпильками парик, поглядывая все время на розы, будто цветы что-то напоминают ей, но что – она не могла вспомнить. Чуть позже, подвивая пряди горячей плойкой, задумчиво произнесла: